На шаг сзади - Манкелль Хеннинг

Он сам понимал, насколько странно звучат его слова. Но еще страннее было, что никто за два месяца не обнаружил тела.

Валландер медленно двинулся вокруг скатерти, пытаясь представить, что здесь произошло. Постепенно ему удалось сосредоточиться.

Они собрались, чтобы отпраздновать Иванов день. Собирались четверо, но одна заболела. Две корзины с едой и вином, радио…

Он вздрогнул и почти бегом устремился к Ханссону, разговаривавшему по телефону.

– Машины! – сказал он, еле дождавшись, пока тот закончит. – Машины, те, на которых они якобы уехали в Европу. Где эти машины? На чем-то же они сюда добрались?

Ханссон пообещал заняться этим вопросом. Валландер вновь подошел к проклятой скатерти, вокруг которой лежали мертвецы. Они стелят скатерть, едят и пьют. Он присел на корточки. В корзине лежала пустая бутылка, в траве рядом – еще две. Три пустых бутылки.

Откуда-то подкрадывается смерть… К тому времени они уже усидели три бутылки, значит, порядком пьяны…

Он медленно поднялся. Рядом стоял Нюберг.

– Хорошо было бы проверить, нет ли на земле следов вина, – сказал он. – Или они выпили все три бутылки?

Нюберг показал пальцем – на скатерти было пятно.

– Что-то и пролили, – сказал он. – Это не кровь, если ты так подумал.

Валландер молча кивнул.

Вы едите и пьете, вот вы уже под градусом. У вас радио, вы слушаете музыку. Кто-то подходит и убивает вас, одного за другим. И вот вы, скорчившись, лежите на этой подстилке… Одна из вас – Астрид Хильстрём, лежит в позе спящего. Может быть, уже поздно. Наверное, уже настал день летнего солнцестояния. Может быть, самый рассвет…

Он остановился. Взгляд его упал на бокал рядом с корзинкой. Он снова присел – сначала на корточки, потом встал на колени и махнул рукой фотографу, чтобы тот подошел и снял бокал крупным планом. Бокал был прислонен к корзинке, криво, потому что ножка его стояла на камешке. Валландер огляделся. Приподнял край скатерти – никаких других камней не было. Он попытался сообразить, что бы это могло значить. Снова остановил Нюберга:

– Глянь, под ножкой бокала лежит камушек. Если тебе попадется что-нибудь в этом роде, скажи.

Нюберг достал блокнот и что-то пометил. Валландер постоял еще немного, потом отошел в сторону и поглядел со стороны.

Вы расстелили скатерть под деревом. Выбрали место, где вас не видно.

Он продрался через кусты и встал с другой стороны дерева.

Убийца подошел, скорее всего, именно отсюда. Никто даже не пытался убежать. Вы лежите и отдыхаете, кто-то из вас задремал. Но двое-то бодрствуют…

Он вернулся на поляну и долго смотрел на убитых. Что-то было не так.

Потом он понял, что именно.

Это была инсценировка. Кто-то усадил их вокруг скатерти после смерти.

13

Когда стемнело и прожектора уже освещали поляну своим неестественно белым мертвенным светом, Валландер всех удивил. Он просто-напросто уехал. Единственным человеком, с кем он перед этим поговорил, была Анн-Бритт Хёглунд. Он отвел ее в сторону, на уже затоптанную и заезженную бесконечно подъезжающими и отъезжающими машинами тропу, и попросил ее одолжить ему автомобиль – его «пежо» так и остался стоять на Мариагатан. Впрочем, и ей он не сказал, куда направляется. Если найдете что-то важное, сказал он, звоните. Вы всегда можете найти меня по телефону. Анн-Бритт вернулась на поляну. Тел уже не было – сразу после четырех их увезли. Вскоре отсутствие Валландера заметил Мартинссон, потом Ханссон и Нюберг. Анн-Бритт сказала, как было – он попросил ее машину и уехал. И все.

Собственно, ничего странного в его поступке не было. Он уже не мог там оставаться. Несколько часов, проведенных возле этих жутких останков, отняли у него все силы. Чтобы увидеть всю картину, надо отойти на расстояние. Он знал, что вся ответственность за оба расследования лежит на нем, хотя уже был уверен, что это не два отдельных дела, а одно. Если в чем он и был уверен, так это в том, что все связано – убитые молодые люди, Сведберг, исчезнувший телескоп, – все. Когда увезли трупы, он уже едва соображал от усталости и душевной муки. Потом все-таки заставил себя еще раз попытаться представить ход событий. И понял, что ему надо уехать. И когда он просил ключи у Анн-Бритт, он уже точно знал, куда он поедет. Это вовсе не было бегством неведомо куда. Невзирая на усталость и подавленность, он все-таки сохранял контроль за своими действиями. Идя по тропинке к машине, он торопился. Ему важно кое на что взглянуть. На въезде в парк он увидел нескольких журналистов – до них уже дошли слухи, что в лесу что-то случилось.