Молот Эдема - Фоллетт Кен

Разочарованный, Пастор пошел дальше. Задача оказалась не такой простой, как он думал. На улицах полно темноволосых мужчин за сорок, но большинство из них на двадцать или тридцать фунтов тяжелее Пастора. Он заметил еще одного подходящего кандидата, но у него на плече висел фотоаппарат. Турист не подходил: Пастору требовался человек с местными документами.

Это один из самых крупных торговых центров в мире, сейчас утро субботы: здесь должен найтись человек, похожий на меня.

Он посмотрел на часы: одиннадцать тридцать. Времени осталось совсем немного.

Наконец ему повезло: худощавый мужчина лет пятидесяти, в очках, торопливо шагал по своим делам. Синие брюки, зеленая рубашка с короткими рукавами, в руках коричневый потертый чемоданчик. Лицо у него было расстроенным – очевидно, он направлялся в офис, чтобы доделать срочную работу.

Мне нужен его бумажник.

Пастор последовал за мужчиной, дожидаясь подходящего момента.

Я злой, отчаявшийся человек, сбежавший из психиатрической больницы. У меня всего двадцать долларов, я всех ненавижу, мне хочется кого-нибудь зарезать, я безумен, безумен, безумен…

Человек прошел мимо парковки, где стояла «барракуда», и свернул на улицу со старыми офисными зданиями. На несколько мгновений они остались вдвоем. Пастор вытащил нож, догнал мужчину и крикнул:

– Эй!

Тот остановился и повернулся.

Пастор схватил его за рубашку, сунул нож ему в лицо и закричал:

– Отдай бумажник, или я перережу твое проклятое горло!

Мужчина должен был потерять сознание от страха, но этого не произошло.

Господи, мне попался крутой парень.

На лице мужчины появился гнев, а вовсе не страх. Глядя ему в глаза, Пастор прочитал промелькнувшую в сознании мужчины мысль: он один, и у него нет пистолета.

На Пастора вдруг накатил страх.

Черт, я не могу допустить ошибку.

Возникла короткая пауза.

Небрежно одетый человек с чемоданчиком направляется на работу в субботу утром… Быть может, это полицейский?

Но было уже слишком поздно раздумывать. Прежде чем мужчина успел пошевелиться, Пастор провел острием ножа по щеке своего упрямого противника, под очками выступила яркая кровь.

Мужество мгновенно оставило мужчину, вместе с мыслями о сопротивлении. Его глаза округлились, тело стало оседать на тротуар.

– Ладно! Ладно! – дрожащим голосом сказал он.

Значит, не полицейский.

– Быстро! Быстро! Давай бумажник!

– Он у меня в чемоданчике…

Пастор выхватил чемоданчик из его рук и в самый последний момент решил прихватить и очки. Схватив их, он резко развернулся и побежал в обратном направлении.

Поворачивая за угол, Пастор оглянулся. Мужчина согнулся пополам, и его вырвало на тротуар.

Пастор повернул направо. Бросил нож в урну и зашагал дальше. За следующим углом он остановился и открыл чемоданчик. Внутри лежала папка с бумагами, блокнот, ручки, бумажный пакет с завтраком и кожаный бумажник. Пастор взял бумажник и выбросил чемоданчик за забор.

Он вернулся в кафе и уселся рядом с Розой. Его кофе даже не успел остыть.

Я не потерял прежних навыков. Последний раз я делал это тридцать лет назад, но до сих пор способен пугать людей до смерти. С тобой все в порядке, Рикки.

Он открыл бумажник. В нем лежали деньги, кредитные карточки, визитки и какой-то документ с фотографией. Пастор вытащил визитную карточку и протянул ее Розе:

– Моя визитная карточка, мадам.

Она захихикала:

– Ты Питер Шобери из «Уоткинс, Коулфакс и Браун».

– Я адвокат?

– Наверное.

Он взглянул на фотографию. Квадратная, маленькая, сделанная в автоматической будке. Примерно десятилетней давности, решил он. Человек на фотографии не слишком походил на Пастора, но и с Питером Шобери не имел особого сходства. С фотографиями так часто бывает.

Тем не менее Пастор мог усилить сходство. У Шобери прямые темные волосы, короткая стрижка.

– Не одолжишь мне резинку для волос? – спросил Пастор.

– Конечно.

Роза сняла резинку, которой были собраны волосы, и встряхнула ими.

Пастор собрал свои волосы в хвост, закрепил резинкой и надел очки. Потом показал Розе фотографию.

– Ну, как тебе моя вторая личина?

– Хм-м. – Роза перевернула документ. – По этой штуке тебя впустят в центральный офис, но в оклендское отделение – вряд ли.