Молот Эдема - Фоллетт Кен

– Таково мнение сейсмолога штата, у которого сегодня можно получить интервью в Сакраменто.

Что мне нужно сделать, чтобы убедить вас? Я угрожал устроить землетрясение, и оно произошло, а вы все еще не верите, что это дело моих рук! Неужели я должен убивать людей, чтобы вы ко мне прислушались?

– Тем не менее, – продолжал Кинкейд, – террористы выступили с угрозой, и Бюро намерено их поймать. Наше расследование возглавляет специальный агент Марвин Хейес. Прошу, Марвин.

Хейес встал. Пастор сразу же заметил, что он нервничает больше, чем Кинкейд. Хейес развернул бумажку и прочитал заранее заготовленное заявление.

– Агенты ФБР опросили всех пятерых сотрудников «Зеленой Калифорнии». Они добровольно согласились с нами сотрудничать.

Пастор почувствовал удовлетворение. Он оставил ложный след, и федералы ухватились за предоставленную ниточку.

– Наши агенты также побывали в офисе компании здесь, в Сан-Франциско, и осмотрели документы и компьютерные файлы.

Проверяли почту компании, догадался Пастор.

Хейес продолжал что-то говорить, но очень скоро начал повторяться. Репортеры задавали ему вопросы, прояснялись некоторые подробности, но главного это не меняло. Пастор вновь встревожился – теперь нужно выбрать момент, чтобы незаметно покинуть зал. Он порадовался, что расследование ФБР двигается в ложном направлении – они даже не добрались до второго ложного следа, – но его разозлило, что они не поверили в его угрозу.

Наконец Кинкейд объявил об окончании пресс-конференции, репортеры встали со своих мест и принялись собирать оборудование.

Пастор и Роза направились к выходу, но их остановила молодая женщина с блокнотом, которая ослепительно улыбнулась и сказала:

– Кажется, вы не записались? – Она протянула Пастору блокнот и ручку. – Напишите свои имена и организации, которые вы представляете.

Пастор замер на месте, охваченный страхом.

Я не могу! Не могу!

Не паникуй. Расслабься.

Лей, тор, пур-дой-кор…

– Сэр! Вы не могли бы расписаться?

– Конечно. – Пастор взял блокнот и ручку и протянул их Розе. – Думаю, Флоренс распишется за нас обоих – она журналистка, – сказал он, напомнив дочери о фальшивом имени. Тут ему в голову пришло, что она могла забыть название «своей» школы. – Напиши имя и «школа Эйзенхауэра».

Роза даже не вздрогнула. Она записалась в блокнот и вернула его женщине.

Ну а теперь мы можем идти?

– И вы, сэр, пожалуйста, – сказала женщина, вновь протягивая блокнот Пастору.

Он с неохотой взял блокнот. И что же делать? Если он нарисует какие-нибудь каракули, дамочка попросит его аккуратно написать фамилию: такое уже случалось с ним раньше. Впрочем, он еще может отказаться и выйти. Она всего лишь секретарша.

Пока Пастор колебался, послышался голос Кинкейда:

– Надеюсь, тебе было интересно, Флоренс?

– Да, сэр, спасибо, – вежливо ответила Роза.

Пастор начал потеть.

Он нацарапал что-то там, где указала женщина, захлопнул блокнот и протянул его ей.

– Ты не забудешь послать мне вашу газету, когда она увидит свет? – спросил Кинкейд у Розы.

– Да, конечно.

Пойдем отсюда, пойдем скорее!

Женщина открыла блокнот и сказала:

– О, сэр, извините, но не могли бы вы написать свою фамилию печатными буквами? Боюсь, ваша подпись слишком неразборчива.

Ну и что мне теперь делать?

– Тебе понадобится наш адрес, – сказал Кинкейд Розе и вытащил визитку из кармана пиджака. – Вот, возьми.

– Спасибо.

Пастор вспомнил, что в бумажнике Питера Шобери есть визитные карточки.

Вот и ответ – благодарение Богу!

Он достал бумажник, вытащил визитку и протянул ее женщине.

– У меня ужасный почерк, воспользуйтесь, пожалуйста, моей визитной карточкой, – сказал он. – Нам нужно бежать. – Он пожал руку Кинкейду. – Вы были великолепны. Я напомню Флоренс прислать вам вырезку.

И они вышли из зала.

Пастор и Роза пересекли вестибюль и остановились в ожидании лифта. Пастор представил себе, как за ними выбегает Кинкейд с пистолетом в руке:

– Какой же вы адвокат, если даже не можете написать свою проклятую фамилию?

Но тут пришел лифт, они поехали вниз и вскоре благополучно вышли на свежий воздух.

– У меня самый лучший отец в мире, – заявила Роза.