Садовник - Кортес Родриго

Теперь оставалась только одна задача: проследить, куда будет ходить с цветами сеньора Лусия, и основательно и неторопливо подготовить перевоз тела покойного капитана в сад.

***

На следующий день Мигеля навестил местный врач сеньор Анхелио Рамирес. Он внимательно осмотрел избитого начальника полиции и сообщил, что у него разбито колено, а также сломаны два ребра и левая рука. Но беспокоило врача не это, а возможность внутренних повреждений, точно диагностировать которые в таких условиях он не брался.

— Вам в Сарагосу надо выбираться, Мигель, — мрачно вздохнул он. — А вот как… это я вам не скажу.

— А кто в Сарагосе? — поинтересовался Мигель.

— Военные, — вздохнул врач. — Но дело не в этом; вас они, пожалуй, не тронули бы… Просто проехать не удастся. Возле моста держит оборону капитан Дельгадо, а с этой стороны — анархисты. Не пропустят.

— А в городе кто?

— Энрике… — криво усмехнулся врач. — Помните такого? Он как на штурме казарм зубы обломал, так теперь на гражданских отыгрывается; все тайных фашистов ищет.

— И что? — насторожился Мигель.

— Да уже человек двадцать расстрелял…

Мигель охнул:

— Самосуд?! А куда же мои ребята смотрят?!

Врач горестно вздохнул и опустил голову.

— Нет ваших ребят, Мигель, — тихо произнес он. — Кого убили, а кто сбежал… вот так. Да и что они могут против такой силы?

Мигель мгновенно взмок и попытался спустить ноги с кровати.

— А что же вы… молчали?! Помогите! Помогите встать, я сказал!

Тело пробила жуткая боль, Мигель застонал и снова откинулся на подушку.

— Лежали бы вы, господин лейтенант, — заботливо прикрыл его простыней сеньор Анхелио. — А то в городе еще один труп появится; это я вам как врач говорю.

***

Тело покойного капитана Себастьян перезахоронил чудом — в городе уже не просто стреляли; это была целая канонада. Церемониться было некогда, а потому он вскрыл семейный склеп ломом, легко сбросил на пол мраморную крышку с длинной, перечисляющей все награды и регалии сеньора Гарсиа надписью, не без труда вытащил крупное, уже начавшее распухать тело из гробницы и аккуратно усадил покойника в большую, хорошо смазанную садовую тачку.

Он, конечно, немного пах, но Себастьян знал, что запах исчезнет, когда протрубит труба архангела. Главное, остаться незамеченным сейчас.

Но когда Себастьян на удивление быстро, в течение двух-трех часов, доставил тело к мосту, он обнаружил, что опоздал. На этом, со стороны города, берегу лежали и сидели за камнями люди с черно-красными бантами и флагами, а на том, со стороны усадьбы, виднелось множество солдат в зеленоватой военной форме.

Он удивленно всхлипнул и принялся ждать, но прошла ночь, за ней день, потом еще ночь, с обеих сторон все время лениво постреливали, а затянувшееся противостояние так ничем и не разрешалось. Укрытый ветками покойник распухал все сильнее и привлекал к себе мух со всей округи, а мост так и оставался недоступен. И тогда садовник пожал плечами, сбросил мешавшие проходить сквозь кусты ветки и осторожно, стараясь не перевернуть тачку, стал спускаться к реке.

Сопровождаемый вибрирующей черно-зеленой тучей и почти беспрерывной ленивой перестрелкой, на глазах у совершенно ошалевших от такой наглости анархистов, он выкатил тачку с телом к мосту и, гремя колесами по рассыхающимся доскам, повез необычный груз на ту сторону реки.

Выстрелы умолкли почти сразу. И солдаты, и анархисты очумело смотрели, как спокойно и важно рассевшийся в садовой тачке усыпанный орденами и окруженный тучей зеленых мух капитан пересек линию фронта, свернул на глубокую козью тропу и растворился в зарослях ивняка. И лишь когда спустя минуту или две шок прошел, анархисты вдруг поднялись во весь рост и, не обращая внимания на растерянный, беспорядочный огонь с той стороны, пошли в атаку.

***

Когда Себастьян подготовил могилу и аккуратно, по уже сложившейся традиции, сидя, похоронил капитана Гарсиа, стреляли почти совсем рядом.

Себастьян прислушался и предпочел благоразумно убраться подальше в сад. У него была еще уйма работы, а теперь, когда он закончил стричь лавровую аллею для сеньора Пабло, достойно похоронил капитана и начал продумывать расположение растений второго плана, выстрелы скорее отвлекали, чем помогали творить. Но потом в саду появился человек с охотничьим, обвязанным красно-черным бантом ружьем, и Себастьян был вынужден прервать работу — так далеко в сад чужие еще не заходили.