Клуб патриотов - Райх Кристофер

— Звучит потрясающе, — сказал Франсискас, подразумевая: «Похоже, вы с этого неплохо имеете».

Ковач усмехнулась:

— Да не особенно.

В гостиной они сели на длинный белый диван под пристальным взглядом огромного плазменного экрана. Кэтти пододвинула поднос с кофейником, чашками, блюдцами и несколькими банками содовой. Франсискас взял чашку с кофе и отпил глоток. Он заметил, что себе она ничего не взяла. Хозяйка села напротив него на самый краешек стула, и ее улыбка исчезла.

— Как я уже сказал по телефону, открылись новые обстоятельства относительно вашего мужа, — начал Франсискас. — В поле нашего зрения появилась женщина, которая разыскивается в связи со взрывом в «Гардиан Майкросистемс» и убийством офицеров полиции О'Нилла и Шеперда. Ее имя — Бобби Стиллман, но тогда ее звали по-другому.

— Восходящее Солнце, если не ошибаюсь.

— Да. Значит, вы помните подробности этого дела?

— Ну еще бы я не помнила!

— Простите. — Франсискас знал, что многие выжившие рассматривали самоубийство как убийство, совершенное темными силами.

— Тео был не тот, кто бы мог убить себя, — сказала Кэтти, словно прочитав его мысли. — Ему только исполнился тридцать один год, и он мечтал стать детективом. Я читала всю эту чепуху по психологии, которую Управление полиции втюхивает скорбящей вдове по поводу того, что полицейский не может отключиться от работы даже дома. Нет, мой муж был другим. — Кэтти Ковач собралась с силами. — Вы нашли ее? Женщину, которая тогда сбежала? Эту Бобби Стиллман? Поэтому вы здесь?

— Не совсем так. Она косвенно проходит по другому делу, которое я сейчас расследую. Видите ли, я обратился в полицейский архив, чтобы проверить, что нам о ней известно, и обнаружил несколько нарушений в оформлении дела.

— Всего лишь несколько? — саркастически усмехнулась Кэтти.

— Вы не удивлены?

— Детектив, мой муж не убивал себя, его убили. — Она подождала, пока до него дойдет смысл этих слов, затем поднялась. — Простите, детектив Франсискас, я на минутку.

— Пожалуйста, зовите меня Джон.

— Еще раз извините, но после того, что произошло, мне трудно называть полицейского по имени.

Когда она вышла из комнаты, Франсискас встал.

Через минуту Кэтти Ковач вернулась с картонной коробкой. Поставив ее на кофейный столик, она села рядом с ним и, сняв крышку, стала перебирать какие-то папки, вырезки из газет и полицейские документы.

— Вот, прочитайте.

Она протянула детективу передовицу выходившей в Олбани «Таймс юнион» от 29 июля 1980 года.

— Хорошо.

В статье подробно описывался штурм дома на Рокклифф-лейн отрядом быстрого реагирования Олбани после двудневной осады и убийства его единственного жильца — Дэвида Бернстайна, бывшего преподавателя юриспруденции Нью-Йоркского университета. Бернстайн, подпольный революционер-самозванец, известный под псевдонимом Ману Кью, подозревался в причастности к взрыву в «Гардиан Майкросистемс» и позднее — в убийстве двух местных полицейских, посланных, чтобы его допросить.

— Прочитали? — спросила она.

Франсискас кивнул, и Кэтти передала ему снимок двадцать на двадцать пять сантиметров с печально известного места преступления: обнаженный по пояс Бернстайн, или Ману Кью, лежал, скорчившись на деревянном полу. На теле виднелись многочисленные отверстия от пуль. Франсискас вернул фотографию.

— Я уже видел ее.

— Тогда посмотрите эти. — Кэтти Ковач достала несколько черно-белых снимков стреляных пуль. — Все три из одного и того же оружия — автоматического пистолета «Фаннинг» калибра одиннадцать миллиметров, который находился в руке Дэвида Бернстайна. Первые две пули убили полицейских Шеперда и О'Нилла. Последнюю извлекли из мозга Бернстайна.

Франсискас рассматривал фотографии. Стандартные снимки из лаборатории баллистики, стреляная пуля помещена рядом с линейкой. Все три имели одинаковые отметины.

— Вы хотите сказать, что Бернстайн застрелил полицейских, а затем и себя?

— Не совсем. В заключении коронера говорится, что пуля, от которой скончался Бернстайн, была выпущена с расстояния чуть больше трех метров. Именно это и сводило Тео с ума. Не в смысле, что он сошел с ума и застрелился, а в другом: как мог Дэвид Бернстайн выстрелить себе в лоб с расстояния три метра? И если он уже был мертв, то зачем спецназ так изрешетил его?

— В статье говорится, что огонь велся и с той и с другой стороны.