Юлианна, или Игра в киднеппинг - Вознесенская Юлия Николаевна

Зато бесовка, явившаяся с другой девочкой, Кирой, издали могла бы показаться ослепительной красавицей. Но только издали! Это была ожившая и увеличенная в сто раз кукла Барби, ее так и звали – Барби, то есть Барбара, или по-русски – Варвара, что значит «язычница». Именно потому, что Барби-«язычница» в точности повторяла облик знаменитой куклы. Ее неподвижные холодные глаза, мертвые белые волосы, росшие из головы пучками, чудовищно длинные руки и ноги с неестественно крохотными ступнями и ладошками производили жуткое впечатление. Бесовка Барби с трудом передвигалась на своих негнущихся ногах, напоминая оживших мертвецов из фильмов ужасов.

Сегодня бес Прыгун угощал гостей изысканным ужином из кипящей ненависти, четырежды проваренной, но так и не переваренной обиды и отлично настоявшегося коварства. На десерт были поданы холодное высокомерие и большая миска мелких пакостей. Словом, Прыгун принимал гостей с поистине бесовским шиком, дамы и Нулёк были в полном восторге.

Юлька уже успела рассказать своим гостям, какое «непредвиденное осложнение» вот-вот появится в доме.

– А вот я пока как бы не врубилась, чем эта, типа, сестра может тебе помешать по жизни? – задумчиво жуя третий эклер, спросила Гуля, крупная полная девочка с такими светлыми ресницами и бровями, что их как бы и вовсе не было. – Объест она тебя, что ли?

– У тебя одно на уме, – усмехнулась Кира, стройная как прутик, уже год как начавшая следить за своей фигурой девочка-блондинка с большими карими глазами. Кира была девочка серьезная, умная, с огромной силой воли. У Ки-ры была настоящая большая цель в жизни – она собиралась стать фотомоделью. Ради этой цели она себя во всем ограничивала, ни в чем пощады себе не давала, и за такую целеустремленность ее уважали все подружки, а больше всех толстенькая Гуля, не умевшая себе ни в чем отказать. За весь вечер Кира позволила себе только половинку песочного пирожного и шарик мороженого, а теперь потягивала пепси через соломинку – одну банку на весь вечер, не больше!

– Конечно, она ее объест самым натуральным образом, – усмехнулся Юрик. – Только не сейчас, а в будущем. Отгрызет от мишинского наследства ровно четверть.

– Не врубаюсь, почему только четверть? – удивилась Гуля.

– А ты считать умеешь? Половина достанется Жанне, а другую половину разделят сестры.

– Фильтруй базар, Юрка, дядя Митя жив-здоров! – попыталась его урезонить Гуля.

– Сегодня жив, а завтра – кто знает? – пожал плечами Юрик.

– Я знаю! – сердито воскликнула Юлька и запустила в него недопитой банкой пепси. – Мой папка никогда не умрет, он знаешь какой здоровый!

Юрик сумел на лету подхватить банку и, сделав из нее глоток, аккуратно поставил возле дивана. После этого он спокойно заявил:

– На здоровых людей имеются здоровые пули. Я вот заранее на всякий случай попросил отца открыть на мое имя счет в германском банке и положить на него миллиончик в еврейчиках.

– И твой отец согласился? – удивилась Кира.

– Конечно, ведь я ему все это толково обосновал. Деньги я не смогу снять со счета до двадцати лет. Но я расту, и счет мой тоже растет потихоньку. Так что теперь у меня есть свой собственный гамбургский счет, и если с моим папиком случится что-нибудь непредвиденное, я без капитала не останусь. Это тем, у кого деньги по иностранным банкам кучками разложены, как у Гулиного деда, тревожиться не о чем, а у моего отца все в бизнес вложено. Грянет какой-нибудь дефолт, и бедному папику опять с нуля начинать. Он уже два раза прогорал. Это Гуля у нас ничего не боится.

– Почему это я ничего, типа, не боюсь? Я революции боюсь, – с глубоким вздохом ответила Гуля.

– Чего-о? – засмеялась Кира. – Какой еще революции?

– Четвертой. Две были в семнадцатом году, одна в девяносто первом – мы же в школе, типа, проходили. Знаете главную фишку всех революций? «Грабь награбленное!». Вот мне и стрёмно. Успеть бы до революции за приличного иностранца реально замуж выйти.

– Ну, ты, Гуля, даешь! – обомлел Юрик. – Жуешь, жуешь и вдруг такое выдашь… Это же надо додуматься – революции она боится!

– И от страха замуж собралась! – засмеялась Кира. – Это с твоими-то прыщами да замуж за иностранца?

– Прыщи – это возрастное, пройдут, – невозмутимо ответила Гуля. – С возрастом все проходит. Красота твоей мамочки тоже пройдет со временем, из казино ее по жизни выставят, и куда вы тогда обе денетесь?