Грегор и тайный знак - Коллинз Сьюзен

— Люкса так себя ведет, потому что ей больно, — произнес Арес.

Грегор, вне себя от злости, повернулся к нему:

— Слушай, Арес, ведь мы оба знаем, что полетим туда! Давай задержимся на несколько минут — пусть это выглядит так, будто тебе пришлось меня долго уговаривать, хорошо?

Арес разразился своим странным смехом:

— Хух-хух-хух!

Он вообще-то редко смеялся. Грегор сначала недовольно покачал головой, но потом не выдержал и тоже захохотал. Но тут же умолк, когда взгляд его упал на мертвую мышь.

— Мы можем хоть что-нибудь сделать для бедной Чевианы? Мне не хочется оставлять ее здесь вот так: любой сейчас может прийти сюда и попросту сожрать ее.

— Наверно, лучше предоставить Люксе и Авроре решать, что с ней делать, — возразил Арес. — Ведь она была их другом.

— Да, думаю, ты прав, — согласился Грегор.

Он огляделся по сторонам и увидел расщелину у подножья большой скалы.

— Ну, мы по крайней мере можем положить ее в эту расщелину. Спрятать — хотя бы так.

Вместе они затащили тельце Чевианы в расщелину — здесь ее было почти не видно.

Когда Грегор шел обратно, он вдруг заметил в свете факела след на земле. Раньше его не было видно, Чевиана лежала прямо на нем. Грегор опустился на корточки и внимательно изучил след, отчетливо видный на известняке: это была прямая линия. Наверху, чуть уходя вправо, был виден тоненький, еле заметный отросток. Все вместе это напомнило Грегору клюв фламинго.

— Посмотри-ка! — позвал он Ареса.

— Ты думаешь, Чевиана оставила этот знак? — спросил его бонд.

— Не знаю. Может быть. Не исключено, что она пыталась написать какое-то слово. Мыши вообще умеют писать? Живоглот говорил, что крысы, например, не могут, потому что не в состоянии держать в лапе ручку, — сказал Грегор.

— Вообще-то и крысы, и мыши вполне могут нацарапать одно слово, если нужно, — возразил Арес.

— Похоже, Чевиана пыталась написать букву П, но не смогла ее дописать, — произнес Грегор, задумчиво водя указательным пальцем по следу.

«Пэ — это принцесса», — пронеслась у него в голове строчка из азбуки Босоножки.

— Возможно, она пыталась написать чье-то имя. И это может быть не только «пэ»: это может быть и «эм», и «жэ».

Грегор почувствовал острый укол вины.

«Жэ» — это Живоглот.

«Эм» — это Мортос.

Они оба где-то поблизости, в бегах. Что если кто-то из них напал на бедняжку Чевиану?

— Странно. Мне кажется, Чевиана умерла мгновенно, удар по голове был слишком силен. Значит, она должна была оставить этот знак до того, как на нее напали, — сказал Арес.

— Она могла увидеть, что убийца приближается, и начать писать его имя, — возразил Грегор. — Если она его узнала.

Живоглота и Мортоса в Подземье знали все.

— Да, и тут на нее напали, — кивнул Арес.

Оба внимательно разглядывали в молчании таинственный знак, но никакой дополнительной информации почерпнуть из этого не могли.

— Ну что — может, прошло уже достаточно времени, и я успел уговорить тебя отправиться в джунгли? — спросил Арес.

— Да, думаю, в самый раз, — ответил Грегор и запрыгнул на могучую спину летучей мыши.

Примерно через полчаса они догнали Аврору и Люксу, Грегор молча обменялся с Люксой взглядом, и оставшуюся часть пути они игнорировали друг друга.

Вскоре Грегор почувствовал, что вокруг все изменилось. Прежде всего — ему стало жарко. Влажный липкий воздух был тяжелым и плотным, а поверхность, над которой они летели, заметно отличалась от каменных пустошей с бедной растительностью. Грегор мог уловить ароматы растений и слышал механическое гудение насекомых. И в памяти Грегора отчетливо всплыли места, полные ядовитых лягушек, плотоядных растений и зыбучих песков.

Он искренне надеялся, что они не задержатся здесь надолго.

Они направлялись в самую глубину джунглей — Грегор уже бывал здесь несколько месяцев назад, тогда он страдал от жажды и чуть не погиб в зыбучих песках. Именно здесь жили мыши, которым обязаны жизнью Аврора и Люкса.

— Пока не спешиваемся, — скомандовала Люкса, когда летучие мыши летели уже над верхушками деревьев.

Они приземлились на тихой поляне и стали внимательно осматриваться.

Единственное, что в джунглях было хорошо, — это то, что там всегда был свет, пускай не очень яркий, который исходил из небольших извергающихся вулканчиков, спрятанных в расщелинах с горячей водой. По крайней мере блуждать здесь в полной темноте не приходилось.