Джонни и мертвецы - Пратчетт Терри

— А знаете, если приспособить сюда подвесной мотор, она полетит как птица.

— МНЕ НРАВИТСЯ ТО, ЧТО ЕСТЬ, МИСТЕР БАННИ-ЛИСТ.

— А сколько это примерно будет стоить?

— ВЫ ИСПЫТАЕТЕ НАСТОЯЩЕЕ ПОТРЯСЕНИЕ.

— На вашем месте я не стал бы ручаться…

— Не знаю, куда он плывет, — сказал Олдермен, — но, прибыв на место, он непременно бросится менять заведенный порядок вещей. Наш Уильям немного консервативен…

С берега донеслись щелчки и гудение. Эйнштейн и Флетчер гордо восседали в чем-то вроде… отчасти оно смахивало на электронную схему, отчасти — на автомобиль, а отчасти на материальное воплощение математики. Конструкция светилась и шкворчала.

— Недурственно, а? — сказал мистер Флетчер. — Слыхали про локомотив истории?

— Так вот, это — ероплан фантазии, — похвастал Соломон Эйнштейн.

— Хотим кое-что хорошенько рассмотреть.

— Таки да. И начнем… со всего. Мистер Флетчер радостно стукнул по боку машины.

— Да! Небо — это что-то, мистер Эйнштейн.

— Не то слово, мосье Флетчер!

Контуры разгорелись ярче, слились, сомкнулись, стали больше напоминать схему. И машина исчезла. Но за миг до того Джонни углядел, что она стремительно ускоряется.

И их осталось трое.

— Мне почудилось или они ускорились? — спросила миссис Либерти.

— Не удивлюсь, если еще и распались на элементарные частицы, — хмыкнул Олдермен. — Идемте, Сильвия. Я чувствую, нам с вами подойдет более земной транспорт.

Он взял ее за руку. Забыв про Джонни, они ступили на черные воды канала.

И медленно погрузились. На поверхности осталась лишь перламутровая пленка, которая постепенно растаяла.

Вдруг где-то заработал мотор.

Из воды, прозрачный как пузырь, плавно поднялся к небу призрак мертвого «форда-капри».

Олдермен опустил невидимое стекло.

— Миссис Либерти полагает, что мы должны тебе кое-что сказать. Но… знаешь, это так трудно объяснить…

— Что? — спросил Джонни.

— Кстати, а почему на тебе розовая простыня?

— Ну…

— Впрочем, полагаю, это не важно.

— Да.

— Что ж…— Машина медленно развернулась; Джонни увидел сквозь нее луну. — Знаешь такую игру: шарик бежит вверх, отскакивает от перегородочек, рикошетит и в конце концов проваливается в прорезь внизу?

— Настольный бильярд?

— Это теперь так называется?

— Наверное.

— Ага. Ну вот. — Олдермен кивнул. — Что ж… когда рикошет швыряет тебя от бортика к бортику, наверное, очень трудно помнить, что вне игры есть комната, а за пределами комнаты — город, а за городской чертой — страна, а за границами страны — мир, а за рубежами мира — миллиард триллионов звезд, и это только начало… но они есть, понимаешь? Стоит понять это, и перестаешь тревожиться из-за прорези. И можно кататься по доске гораздо дольше.

— Я… постараюсь запомнить.

— Молодчина. Ну, нам пора…

Он выжал призрачное сцепление. Машина содрогнулась.

— Прах побери эту жестянку… А, есть… До свидания, Джонни…

«Форд-капри» плавно поднялся, взял курс на восток и, набирая скорость, помчался вперед и вверх.

Остался лишь один.

— Пожалуй, пора и мне, — сказал мистер Порокки. Он извлек откуда-то цилиндр и старинную трость.

— Почему вы уходите? — спросил Джонни.

— Ах да… Пришел Судный день, — пояснил мистер Порокки. — Мы так решили.

— А трубы и колесницы?

— Ну, тут суди сам. Нет смысла дожидаться того, что уже твое. Впрочем, у всех это по-разному… Не тушуйся, присматривай за кладбищем. В конце концов, тут пока есть место для живых.

Мистер Порокки натянул белые перчатки. Он нажал невидимую кнопку лифта и стал подниматься. Из рукавов каскадом посыпались белые перья.

— Батюшки, — ахнул он и распахнул пиджак. — Кыш отсюда! Все! Кыш!

Полдюжины призрачных голубей, толкаясь и мешая друг другу, вылетели из-под пиджака и устремились в зарю.

— Так-то лучше. Что и требовалось доказать: в конце концов можно освободиться от чего угодно, — прибавил мистер Порокки едва слышно. — Хотя должен признать, что три пары наручных кандалов, двадцать футов цепи и рогожный мешок в определенных обстоятельствах — нешуточное препятствие…

Его цилиндр блеснул в лунном свете.

И никого не… нет, остался еще один.

Джонни обернулся.

Посреди дорожки аккуратно стоял мистер Строгг, аккуратно сложив аккуратные руки. Тьма окружала его как туман. Он смотрел в небо. Такое выражение лица Джонни видел впервые…