Грегор и подземный лабиринт - Коллинз Сьюзен

— Мне нужен другой меч! — крикнул Грегор, и Говард кинул ему свое оружие.

Не ощущая себя, Грегор стоял перед Вертихвосткой, готовясь к новой схватке.

Он почувствовал, как в нем закипает ярость, которой он так боялся, и постарался заглушить ее в себе в ожидании нового раунда боя.

Но бой был окончен.

Возможно, среди змей разнесся слух, что, если сунешь голову в этот туннель, получишь меч в глотку. А может, змеи нашли более интересное занятие и более вкусную еду. Что бы там ни было, снаружи наступила тишина: вой прекратился, и даже плеска воды уже не было слышно.

Тогда Грегор опустил руку с мечом и обернулся. Арес был прямо за ним, прикрывая его спину. Вертихвостка обеими лапами зажимала нос, пытаясь остановить кровотечение. А Говард бил кулаком в грудь Марета, чтобы заставить биться его сердце.

— Марет! — Грегор кинулся к лежавшему на камнях воину. — Марет, давай же! Ну!

Говард ударил еще пару раз и приложил ухо к груди Марета.

— Сердце бьется! Что у тебя в сумке, Наземный? — крикнул он.

Грегор вывалил содержимое на землю. Так, запасные батарейки, одежка для Босоножки, скотч, два шоколадных батончика… А, вот она: аптечка Соловет!

Говард рывком содрал остатки пропитавшейся кровью штанины с ноги Марета, и все увидели зиявшую рану, из которой хлестала кровь.

— Змея укусила его, когда мы летели на помощь Вертихвостке, — сказал Говард.

Он обработал рану и начал перебинтовывать ее, попросив Грегора: — Подержи!

Грегор придерживал бинт, а Говард аккуратно бинтовал рану на ноге Марета. Потом сел на корточки и сокрушенно покачал головой:

— Мы должны доставить его домой как можно скорее, если хотим, чтобы он остался жив. Грей его, Андромеда, а я займусь крысой.

Андромеда легла рядом с Маретом, накрыв его свои крылом.

— Я должна отнести его домой. Я должна отнести его домой.

Говард схватил бинты и подошел к Вертихвостке. Ловко наложил тугую повязку на хвост крысы.

— Прости, что пришлось рубануть, — у меня не было другого выхода, иначе я не смог бы тебя освободить, — произнес он, сокрушенно качая головой.

— Да я и сама готова была его отгрызть, просто у меня не было такой возможности, — ответила Вертихвостка.

Говард тем временем аккуратно обрабатывал рану на носу.

— Тебе придется некоторое время дышать ртом — пока кровь не остановится, — предупредил он.

Крыса кивнула.

— А что случилось с твоим носом? — спросил Грегор.

— Как раз за секунду до того, как Говард отрубил мне хвост, хвост этой гадины, в пасти которой я болталась, сломал мне нос, — ответила Вертихвостка. — И… и я больше не различаю запахи!

— Ты не различаешь запахи?! — Грегор был в отчаянии.

Значит, Вертихвостка теперь не сможет учуять Мортоса — а это делает их положение еще хуже. Но была и еще одна проблема, даже более насущная.

— Значит, ты теперь не можешь учуять, где моя сестра?!

— Наземный, не стоит так волноваться! — вмешался Говард. — Моя кузина и Аврора — отличная команда. Уверен, они спрятались в другом туннеле, в безопасном месте.

Но Говард и сам выглядел обеспокоенным.

— Да, думаю, так они и собирались сделать, — сказала Вертихвостка, не глядя на Грегора.

Грегору показалось, что сердце у него перестало биться.

— Что значит — собирались? Что ты имеешь в виду?

Вертихвостка помялась, потом продолжила:

— Все это очень… очень смутно и запутанно. Понимаешь, змея крутила меня туда-сюда, и вокруг было столько движения и криков… было трудно сосредоточиться на запахах.

— Люкса и Аврора подхватили Босоножку. Они подхватили и Темпа. Аврора мне успела сообщить, — произнес Арес.

— Да, это так! Я это знаю, потому что они пахли… вместе, у них были общие запахи. Но потом… потом… потом между нами была вода, — закончила Вертихвостка.

— Что это значит? Что значит — между вами была вода?! — завопил, не в состоянии контролировать себя, Грегор.

— Это значит — я все еще чувствовала их. Но между нами была вода. Много-много воды… очень глубоко. И потом их запах стал слабеть. А еще потом змея сломала мне нос… — сказала Вертихвостка.

— Ты думаешь… их затянуло вниз, под воду? — спросил Грегор, дрожа.

— Я не могу это утверждать. Это только мои предположения. Но если бы меня спросили о моих предположениях — я бы сказала именно так, — наконец подняла она глаза. — Прости. Мне очень жаль, Наземный.