Сын Нептуна - Риордан Рик

Из оружия у Хиллы был только кинжал. На такой глубине Хейзел, может быть, удастся вызвать землетрясение в тронном зале или вытащить из недр какой-нибудь громадный кусок сланца. Если ей удастся произвести здесь разрушения, то, может быть, она сумеет бежать и найти своих друзей.

Но она видела, как сражаются амазонки. Даже при том, что у царицы всего лишь кинжал, Хейзел подозревала: та сумеет им воспользоваться. А у Хейзел не было никакого оружия. Ее не обыскали, а это означает, что, к счастью, не нашли у нее в кармане деревяшку Фрэнка. Но меча ее лишили.

Царица словно прочитала ее мысли.

— Оставь все мысли о побеге. Мы, конечно, оценим твое мужество. Но нам придется тебя убить.

— Спасибо, что предупредила.

Хилла пожала плечами.

— Это минимум того, что я могу сделать. Я верю, что вы пришли с миром. Я верю, что вас прислала Рейна.

— Но помогать нам ты не собираешься.

Царица рассматривала шнурок, сорванный с шеи Перси.

— Это все непросто. У амазонок всегда были непростые отношения с полубогами, в особенности с самцами-полубогами. Мы были на стороне царя Приама в Троянской войне, но Ахилл убил нашу царицу Пентесилею. За много лет до этого Геркулес похитил пояс царицы Ипполиты — тот пояс, который ношу я. Нам потребовалось много веков, чтобы его найти. А задолго до этого, на заре существования народа амазонок, герой Беллерофонт убил нашу первую царицу Отреру.

— Ты имеешь в виду ту даму…

— …которая только что ушла отсюда. Да. Отреру, нашу первую царицу, дочь Ареса.

— Марса?

На лице Хиллы появилось кислое выражение.

— Нет, определенно Ареса. Отрера жила задолго до Рима, в те времена все полубоги были греками. К сожалению, наши воительницы предпочитают старину. Дети Ареса… они всегда самые жестокие.

— Предпочитают старину… — До Хейзел доходили слухи о греческих полубогах. Октавиан верил в их существование и считал, что они втайне готовят заговор против римлян. Сама она в это не верила, даже когда в лагере появился Перси. Он вовсе не показался ей каким-то зловредным, злокозненным греком. — Ты хочешь сказать, что амазонки — помесь… гречанок и римлянок?

Хилла продолжала разглядывать шнурок — глиняные бусинки, жетон легионера на испытательном сроке. Она сняла со шнурка серебряное кольцо Рейны и надела себе на палец.

— В лагере Юпитера тебя этому, видимо, не учили. У богов разные лица. Марс — Арес, Плутон — Аид. Они бессмертные и склонны копить разные лики. Они греки, римляне, американцы — сочетание всех культур, на которые они оказывали влияние в течение многих тысяч лет. Ты это понимаешь?

— Н-не уверена. А все амазонки — полубоги?

Царица развела руками.

— В нас есть какая-то частица бессмертной крови, но многие мои воительницы — лишь потомки полубогов. Некоторые из них амазонки уже в очень многих поколениях. Другие — дети малых богов. Кинзи — та, которая привела вас ко мне, — дочь нимфы. Да… вот и она.

Девушка с каштановыми волосами подошла к царице и поклонилась.

— Пленники надежно заперты, — доложила Кинзи. — Но…

— Что? — спросила царица.

Кинзи проглотила слюну, словно у нее во рту появился дурной привкус.

— Отрера поставила своих людей их охранять. Прошу прощения, моя царица.

— Не имеет значения. — Хилла сжала губы. — Останься с нами, Кинзи. Мы как раз обсуждали… нашу ситуацию.

— Отрера, — задумчиво сказала Хейзел. — Гея воскресила ее, чтобы развязать между амазонками гражданскую войну.

Царица вздохнула.

— Если таков был ее план, то он действует. Отрера — легенда нашего народа. Она собирается вернуть себе трон и повести нас против римлян. Многие из моих сестер последуют за ней.

— Но не все, — проворчала Кинзи.

— Но ведь Отрера — дух! — сказала Хейзел. — Она даже не…

— …не имеет плоти? — Царица внимательно посмотрела на Хейзел. — Я много лет работала с волшебницей Цирцеей. Когда я вижу вернувшуюся душу — я могу ее узнать. Когда ты умерла, Хейзел, — в тысяча девятьсот двадцатом? Тридцатом?

— В девятьсот сорок втором. Но… но меня прислала не Гея. Я вернулась, чтобы остановить ее. Это моя вторая попытка.

— Вторая попытка… — Хилла посмотрела на ряд боевых погрузчиков, сейчас пустых. — Я знаю, что такое вторая попытка. Этот мальчишка, Перси Джексон, он уничтожил мою прежнюю жизнь. Ты бы меня не узнала, увидев в те времена. Я носила платья и пользовалась косметикой. Я была размалеванной секретаршей, отвратительной куклой Барби…

Кинзи сложила три пальца над сердцем, как один из знаков вуду, которыми пользовалась мать Хейзел, чтобы отвратить дурной глаз.

— На острове Цирцеи я и Рейна были в безопасности, — продолжала царица. — Мы были дочерьми богини войны Беллоны. Я хотела оградить Рейну от всего этого насилия. А потом Перси Джексон выпустил пиратов. Они похитили нас, и нам с Рейной пришлось пройти хорошую школу, закалиться в боях. Мы обнаружили, что умеем обращаться с оружием. Последние четыре годы я жаждала убить Перси Джексона за все то, что выпало на нашу долю из-за него.

— Но Рейна стала претором в лагере Юпитера, — не согласилась Хейзел. — А ты — царицей амазонок. Может быть, такова была ваша судьба?

Хилла покрутила шнурок в руках.

— Кажется, мое царствование скоро заканчивается.

— Ты победишь! — уверенно заявила Кинзи.

— Как решат парки, — без особого энтузиазма отозвалась Хилла. — Понимаешь, Хейзел, Отрера вызвала меня на дуэль. Каждая амазонка имеет такое право. Сегодня в полночь мы будем сражаться за трон.

— Но… ты — хороший воин? — спросила Хейзел.

Хилла выдавила скупую улыбку.

— Да, хороший. Но Отрера — прародительница амазонок.

— Она гораздо старше тебя. Может быть, разучилась — ведь она столько лет была мертва…

— Надеюсь, ты права, Хейзел. Понимаешь, мы будем биться до смерти одной из нас…

Она сделала паузу, чтобы Хейзел осознала услышанное. Хейзел помнила, что сказал Финей в Портленде — он с помощью Геи кратчайшим путем вышел из Царства Мертвых. Она вспомнила, как пытались возродиться в Тибре горгоны…

— Даже если ты убьешь ее, — проговорила Хейзел, — она быстро вернется. Пока Танатос в цепях, она недолго будет оставаться мертвой.

— Именно, — кивнула Хилла. — Отрера уже сообщила нам, что она не может умереть. И потому, даже если я смогу победить ее сегодня, она просто вернется и бросит мне вызов завтра. Нет закона, который запрещал бы бросать вызов царице много раз. Она может потребовать, чтобы я каждую ночь сражалась с ней, пока я не упаду от изнеможения. Я не могу победить.

Хейзел посмотрела на трон. Она представила на нем Отреру в ее великолепных одеяниях, с серебристыми волосами, представила, как та отдает приказ своим амазонкам атаковать Рим. Она представила себе, как голос Геи заполняет эту пещеру.

— Должен быть какой-то способ… Разве у амазонок нет каких-то необычных способностей или чего-то такого?

— Не больше, чем у других полубогов. Мы можем умереть, как и любой смертный. Есть группа лучниц, которые следуют за богиней Артемидой. Их часто принимают за амазонок, но охотницы пренебрегли обществом мужчин в обмен на бесконечную жизнь. Мы, амазонки, предпочитаем жить полной жизнью. Мы любим, сражаемся, умираем.

— Я думала, вы ненавидите мужчин.

Хилла и Кинзи рассмеялись.

— Ненавидеть мужчин? — переспросила царица. — Нет-нет, мы любим мужчин. Просто мы показываем им, где их место. Но речь не о том. Если бы я могла, я бы собрала армию и поскакала на помощь сестре. К сожалению, моя власть слабеет. Когда меня убьют на поединке — а это только вопрос времени, — царицей станет Отрера. Она направится к лагерю Юпитера с нашими силами. Но не для того, чтобы помочь моей сестре. Она присоединится к армии гиганта.

— Мы должны ее остановить! — потребовала Хейзел. — Мы с друзьями убили в Портленде Финея, одного из прислужников Геи. Может, мы и тут сумеем что-то сделать.

— Вы не можете вмешиваться. Я как царица сама должна сражаться за себя. И потом, твои друзья в заключении. Если я их выпущу, то все будут считать, что я проявила слабость. Либо я казню вас троих за вторжение на нашу территорию, либо это сделает Отрера, когда станет царицей.

Сердце Хейзел упало.

— Значит, считай, что мы обе мертвы. А я — во второй раз.

В своей клетке в углу сердито заржал жеребец Арион. Он встал на дыбы и ударил копытами по прутьям решетки.

— Похоже, конь чувствует твое отчаяние, — заметила царица. — Интересно. Знаешь, он бессмертный — сын Нептуна и Цереры.

— У двух богов родился конь? — Хейзел удивленно заморгала.

— Это длинная история.

— Вот как. — Лицо Хейзел зарделось от смущения.

— Это самый быстрый конь в мире. Пегас более известен из-за своих крыльев, но Арион скачет, как ветер, по земле и по морю. Нет существа быстрее его. Нам потребовалось много лет, чтобы его поймать, — это наша главная добыча. Но это не принесло нам никакой пользы. Конь никому не позволяет сесть на него. Я думаю, он ненавидит амазонок. И содержание его обходится дорого. Он ест что угодно, но предпочитает золото.