Грегор и смутное пророчество - Коллинз Сьюзен

Тут наконец Грегор сумел крикнуть, разбудив остальных.

Живоглот покачивался на задних лапах, весь в крови, разъяренный и очень страшный. Рядом с ним Генри казался маленьким и слабым — он еле удерживал меч в своих израненных руках.

Люкса и Аврора тут же взлетели в воздух, а Арес приготовился атаковать Живоглота.

Но Грегор успел первым.

Одним прыжком очутившись между Живоглотом и Генри, он раскинул руки:

— Стойте! — кричал Грегор. — Прекратите! Прекратите немедленно!

В это трудно поверить — но они остановились. Грегор подумал, что они просто ужасно удивились — ведь, должно быть, впервые кто-то попытался остановить сражение человека и крысы. Тех нескольких мгновений, на которые они замерли, Грегору хватило, чтобы выпалить:

— Если кто-то намерен кого-то убить, ему придется начать с меня!

Получилось не очень складно, но нужного эффекта он добился. Никто из них не хотел, чтобы погиб Наземный. Они все прекрасно знали, что Наземный необходим и обойтись без него невозможно.

— Отойди, Наземный, иначе эта мерзкая крыса разделается со всеми по очереди! — воскликнула Люкса, готовясь спланировать на Живоглота.

— Эта мерзкая крыса всего лишь дрыхла без задних лап. Уж поверьте, малявки, если бы я хотел убить вас — мы не вели бы сейчас эту приятную беседу! — ответил Живоглот, слизывая с лапы свою кровь.

— Не надо нам твоего вранья, грызун! — продолжала кричать Люкса. — Или ты думаешь, мы поверим тебе — тебе, а не одному из нас!

— Но он говорит правду! — вмешался Грегор. — Без вранья. Он не нападал. Это Генри. Это он пытался убить Живоглота во сне!

Все обернулись к Генри, и тот запальчиво ответил:

— Да! И он был бы уже мертв, если бы этот придурок Наземный не влез не в свое дело!

Все остолбенели от неожиданности. По выражению лица Люксы Грегор догадался, что она не знала о планах Генри. Она не сомневалась, что Живоглот напал первым. И теперь по-настоящему растерялась.

— Люкса, прошу тебя, остановись! — взмолился Грегор. — Мы не можем себе позволить потерять кого-то из своих товарищей! Мы все заодно, и мы должны быть вместе!

Слово «товарищ» вырвалось у него само собой, но он почувствовал, что это правильное слово. Люкса медленно опустилась на землю, но не спешилась, а продолжала сидеть на спине Авроры. Арес продолжал парить над головой Живоглота. Грегор подумал, что Арес-то наверняка знал о намерениях Генри. Или все-таки не знал? Иначе чем объяснить, что они не атаковали вместе, с воздуха? А вообще — эти летучие мыши такие странные… никогда не поймешь, что у них в голове.

Только сейчас Грегор обратил внимание, что Темп и Тик неподвижно замерли возле не проснувшейся от гвалта Босоножки, охраняя и оберегая ее. Гокс же по-прежнему висела в паутине, которую выткала себе перед сном.

— Хватит! — сказал Грегор суверенностью, которой в глубине души совсем не чувствовал. — Все кончено. Генри, убери меч. Живоглот, ты… просто сядь! Все кончено, я сказал!

Но послушают ли его? Грегор совсем не был в этом уверен. Наступила долгая, напряженная пауза. И Живоглот вдруг громко расхохотался:

— Да, Наземный, должен признаться, дерзости тебе не занимать!

Генри в сердцах бросил меч на землю — скорее не потому, что так приказал Грегор, но потому, что просто не мог больше его держать израненными руками.

— Или подлости, — пробормотал он сквозь зубы.

Грегор, прищурившись, обратился к нему:

— Знаешь, у нас, наверху, вообще-то презирают тех, кто тайком подкрадывается к спящему человеку, желая его убить.

— Это крыса, не человек! — ответил Генри. — Не стоит забывать об этом — иначе можешь считать себя покойником.

Грегор смерил Генри холодным взглядом. Он знал, что потом, задним числом, ему в голову придет много удачных ответов на эту реплику, но сейчас ничего такого не придумывалось. Повернувшись к Люксе, он по-взрослому сказал:

— Нужно бы подлатать обоих.

В оказании первой помощи они были не более искусны, чем в приготовлении пищи, но Люкса по крайней мере знала, какую мазь следует применить. Очень помогла Гокс — она напряла специальной тонкой и мягкой паутины и показала, как сделать из нее повязки. Через считанные минуты кровь у того и другого удалось остановить.

Грегор обрабатывал рану Живоглота, и тот вначале молчал, а потом вдруг произнес: