Грегор и подземный лабиринт - Коллинз Сьюзен

— И меня можно понять! Я… мы… а может, есть какое-то другое объяснение? Может, это у тебя сейчас в руках нечто иное? — произнес Арес.

— Это Мортос, я уверен, — стоял на своем Грегор.

— Да! Да! Мортос! Страшная угроза Подземью! Существо, которое несет гибель летящим, людям и всем остальным! Ты понимаешь, что сейчас держишь в своих руках судьбу каждого, кто называет Подземье своим домом?! — с отчаянием прокричал Арес.

— И что я должен сделать? Отрубить ему голову? Да ты посмотри на него!

В этот момент Мортос вывернулся из рук Грегора и рванулся к туннелю.

— Эй! Постой! Подожди минутку! Лови его!

Грегор помчался за крысенышем. Когда же он нагнал малыша, его взору предстала душераздирающая картина: маленький белый крысеныш пытался свернуться калачиком возле мертвой «золотой» крысы.

— Ма-ма-а-а-а! — хныкал он. — Ма-ма-а-а-а!

И, не слыша ответа, с отчаянным плачем ткнулся в ее мертвую морду.

Сзади раздался шум крыльев Ареса.

— Вот оно что!.. Она была его мамой. И когда она сказала «Не делай…» — Грегор остановился на секунду, потом продолжил: — Она хотела сказать: «Не делай этого». Не убивай моего ребенка.

— Она пыталась защитить своего ребенка от Капкана. Он, видимо, намеревался забрать его и использовать в своих целях, — произнес Арес негромко.

Белая шерстка малыша перепачкалась в крови. Плач его бередил душу. И словно всего этого было мало, голова Ареса дернулась до боли знакомым образом.

— Сколько на этот раз? — спросил Грегор.

— Как минимум дюжина, — ответил Арес. — Ты должен как можно скорее решить, что делать.

Грегор закусил губу. Он не мог решить! Все происходило слишком быстро, а ему нужно было время, чтобы все обдумать.

— Ладно-ладно, — сказал он, потом нагнулся и подхватил малыша. — Мы забираем его с собой.

— Забираем с собой?! — переспросил Арес, словно полагал, что ослышался.

— Да, убить я его не могу, но и оставлять его крысам нельзя, — объяснил Грегор.

Арес покачал головой, всем своим видом выражая несогласие и даже злость, но все же подставил спину.

Грегор одной рукой подхватил свою сумку, которую принес Арес, вскочил на его спину и посадил Мортоса перед собой.

— Ладно, — сказал он. — Давай, беги быстро, как река.

Как только Арес взмыл в воздух, в пещеру ворвались крысы — дюжина, как и говорил Арес. Они окинули взглядом трупы на полу, летучую мышь, малыша на руках у Грегора…

— Наземный похитил Мортоса! — крикнула одна из крыс, и, вызверившись, они начали подпрыгивать в воздух, реветь, махать когтистыми лапами, пытаясь остановить Ареса.

— Держись! — скомандовал он.

Из десяти туннелей, расположенных по диаметру пещеры, по меньшей мере четыре подходили для того, чтобы Арес мог там пролететь. В один из них он и нырнул, и они понеслись вперед с бешеной скоростью.

Это было похоже на самые кошмарные американские горки в парке аттракционов, на которых когда-либо приходилось кататься Грегору. Да нет, ни один аттракцион в мире не мог бы сравниться с этим полетом: закладывали крутые виражи, переворачивались вверх ногами — и все это в темноте, которую прорезал одинокий луч фонарика, а внизу, под ними, бесновались разъяренные крысы, пытаясь их достать.

Грегор крепко держался за Ареса ногами и рукой, второй рукой обнимая крысеныша. Когда они в очередной раз чудом увернулись от щелкающих крысиных челюстей, Арес закричал:

— Где твой меч?! Защищайся!

— У меня его нет! Он сломался, и я бросил его в пещере! — ответил Грегор. Его уже порядком подташнивало от всех этих воздушных трюков, но выхода не было — приходилось терпеть.

Арес чуть ли не боком проскользнул в очередной туннель, крысы уже висели у него на хвосте.

Крысеныш, который до этого непрерывно плакал и звал маму, теперь вдруг начал издавать какие-то громкие звуки, похожие на икоту: «Ик! Ик! Ик!»

— Заткни его, Наземный! Заставь замолчать! Его голос слишком хорошо и отчетливо слышен — каждая крыса в Лабиринте в курсе, где мы находимся благодаря этим воплям! — прокричал Арес.

Грегор вспомнил, как обычно ревела Босоножка. Ее рев было слышно на лестничной площадке, его можно было слышать даже в лифте, поднимаясь на свой этаж. Наверное, так задумано природой — чтобы мать услышала плач своего ребенка. С крысиными детенышами, видимо, все обстоит точно так же.