Погоня за парнем мечты - Мазаева Ирина

Можно, конечно, попробовать напроситься на вечеринку к Гальке Сивцевой. У той еще в прошлом году родители уходили на Новый год к родственникам, и у Гальки собиралась молодежная компания. Олю не позвали. И она потом изо всех сил делала вид, что ей это безразлично. Но безразлично ей не было. Ей так хотелось встретить Новый год не с родителями и бабушкой, а с друзьями. С подружками, а главное – с парнями. Где взять парней, было не понятно. Как, впрочем, и подружек.

Конечно, больше всего на свете она бы хотела встретить Новый год со своим возлюбленным – с Гришкой Ярцевым. В одной компании. Чтобы она была такая красивая-красивая! В новом платье и туфлях. С «дождиком» в волосах. А он бы влюбился и пригласил ее на медленный танец. А в двенадцать ночи бы признался в своей любви. А почему бы и нет? На то ведь и новогодняя ночь, чтобы всякие чудеса случались!

Только – увы! – было совершенно непонятно, где он будет праздновать и с кем. Оля отставила в сторону лейку и снова залезла на подоконник.

Поразмышляв еще немного на эту тему, Оля сама себе вслух задала вопрос:

– Интересно, а детский садик работает 1 и 2 января? Наверное, нет. А значит – что? Его нужно будет охранять. Значит, Сакс будет там. А остальные? И остальные, наверное, тоже.

Оля представила себе веселую вечеринку с музыкантами из музучилища. Как это, наверное, здорово! Туда можно принести еды. Придумать игры и конкурсы. Выпить шампанского, когда часы пробьют двенадцать. А потом играть на всех и сразу инструментах и танцевать до упаду. Галька Сивцева лопнет от зависти, когда Оля расскажет ей, что встречала Новый год в компании взрослых парней и девчонок, да еще в таком экзотическом месте, как детский садик.

Но тут Оля вдруг испугалась, что им будет с ней неинтересно, потому что она не играет ни на каком музыкальном инструменте. И одевается модно. И загрустила. Почему же они все – неформалы? Были бы нормальными – все было бы гораздо проще. По крайней мере, она бы, не сомневаясь, продолжила с ними общение. А так… ведь и ей тоже будет не о чем с ними говорить.

Оля допила кофе, отставила чашку и подтянула колени к подбородку, обхватив их руками. Какой все-таки этот Никита… странный. Зеленые волосы, оранжевые джинсы, сеть с цветами на шее. Может, он и правда сумасшедший? Как ей хотелось спросить у Вилли прямо! Но она постеснялась. А может, и хорошо, что не стала спрашивать. Ведь это для нее он – ненормальный, а для них – очень даже нормальный.

Было видно, что вся компания – Сакс, Вилли, Горшок – очень его любит и уважает. Так странно! А в их классе над ним бы только смеялись. И ни одного слова не воспринимали бы всерьез. Шут – он и есть шут. А может, эти его уважают за то, что он хорошо играет?

За окном потихоньку темнело. Оля стала видеть в стекле свое отражение.

– А как он играет! Так легко и просто, как будто всю жизнь это делал. Как он красиво смотрится с гитарой!.. – сказала она сама себе. – Он закрывает глаза, когда играет. А один раз даже высунул кончик языка от усердия. Как маленький. Хотя он явно меня старше. А лицо у него какое… когда он играет…

Оля в деталях представила себе Никиту с гитарой… И испуганно соскочила с окна.

– Что со мной творится? Я разговариваю сама с собой! – и испугалась звука собственного голоса. – Так, спокойно… Спокойно… Надо кому-нибудь позвонить… С кем-нибудь поговорить… Срочно!

Сивцева собиралась на дискотеку. Оля сидела на диване и наблюдала за ее метаниями перед платяным шкафом. Она не знала, как рассказать про новых знакомых, боялась, что Галька не поймет ее увлечения неформалами, но и удержать язык за зубами не могла. Тем более что та между делом отчитывала ее, манерно растягивая гласные:

– Какая-то ты, Смирнова, неправильная… Как ты могла поругаться с родителями перед дискотекой? Надо сначала деньги брать, а потом – ругаться. Испортила себе всю пятницу. А дискач вчера гламурненький был. И Ярцев твой там впереди всех прыгал. Ты ведь из-за него туда собиралась?.. Ай, не отказывайся. Я все знаю. Вы такие все… примитивные. По вам все сразу видно.

– И что по мне видно? – затаив дыхание, спросила Оля.

– Ты выглядишь, как корова. Такое же тупое выражение на лице. Ты влюбилась по уши.

– Ни в кого я не влюбилась! – но на всякий случай Оля подошла к зеркалу и посмотрелась в него. – Лицо как лицо…

– Ты вчера весь вечер дома просидела? – Галька выбрала, наконец, из огромной кучи нарядов – предмета тайной Олиной зависти – узкие джинсы, тунику с огромным вырезом и стала переоблачаться.

– Да нет… Гуляла. Познакомилась вчера с компанией, – Оля охотно пустилась рассказывать.

И снова, как утром Ленке, рассказала Сивцевой, как встретила вчера неформалку Вилли и побывала в детском садике.

– Фи… музучилище… – скривилась Сивцева. – Вот если бы из Гнесинки… Кто там был с зелеными волосами? Это что, как наш Верещагин?

– Гитарист, Никита, с зелеными волосами… И совсем он не как наш Верещагин! – испугалась Оля. – Он… У него не такие яркие волосы!

– Какая разница! – скривилась Сивцева. – Терпеть не могу всех этих убогих.

– Да, я тоже посмеялась над ними.

И тут Оля окончательно замяла разговор о своих новых знакомых. Галька не Ленка – она очень быстро классифицирует людей на нужных и ненужных. И с ее точки зрения, все неформалы были людьми ненужными. Потому что они некрасиво – не так, как рекламировали глянцевые журналы, – одевались, вели себя непредсказуемо, не могли сводить в дорогое кафе, говорили о скучных вещах. «Скучными вещами», по мнению Сивцевой, были все разговоры, которые велись не о ней.

Нужные же молодые люди – это были:

1) дети обеспеченных родителей;

2) дети известных и/или влиятельных людей;

3) парни, учащиеся в престижных вузах и имеющие какой-либо финансовый источник;

4) москвичи, желательно потомственные;

5) парни с машинами;

6) парни со свободными квартирами и/или дачами;

7) или на худой конец – умопомрачительно красивые.

Сивцева не стеснялась озвучивать список и всегда добавляла: «Если ваш избранник не соответствует хотя бы четырем пунктам из семи – бросайте его без сомнений!» Она уже успела похвастаться Оле, что ее Звягинцев соответствует пунктам: первому, четвертому, шестому и седьмому. Его отец – банкир, его семья – потомственные москвичи, у них недалеко есть дача, и Звягинцеву периодически дают ключи и разрешают там веселиться с друзьями, он полностью соответствовал пункту 7. А еще ко всему этому богатству скоро должны добавиться пункт 3 – он собирался поступать в МГИМО – и пункт 5 —как только ему исполнится восемнадцать, папа обещал дать ему одну из своих машин. Не удивительно, что Сивцева так за него держалась.

Оля была уничтожена. На сына состоятельных родителей ни один из парней в новой компании похож не был, а значит, никаких квартир-машин не предвиделось. И учились они не в вузе. И все были приезжими, потому что из общежития.

– Там есть хоть кто-нибудь, кто соответствует пункту 7? – спросила Галька.

Оля только печально вздохнула.

Сивцева уже вырядилась и теперь плавно перешла к накрашиванию. Ей явно было скучно дальше слушать Смирнову. Но неожиданно она предложила:

– Может, на дискотеку со мной сходишь? Анжелка сегодня не может. А там точно будет твой Ярцев. Он вчера мне сам сказал, что придет…

– Ты же знаешь, у меня денег нет… – печально протянула Оля.

– Я сегодня добрая – одолжу.

Оля возликовала: все-таки Галька считает ее подругой! И незачем было переживать из-за Ленки. Ведь у нее есть настоящая – самая крутая, самая красивая, самая модная! – подруга. И они пойдут на дискотеку. И сама Оля сегодня будет самой крутой, самой красивой, самой модной!

Оля посмотрела на себя в зеркало. Из дома она выскочила в том же, в чем уходила вчера на дискотеку, чтобы долго и мучительно не решать, что надеть. То есть на ней были суперузкие джинсы и топик с кошечками. Рядом валялась кофточка, а на вешалке в коридоре висела шубка. Под ней стояли ботильоны на шпильках.

Сивцева протянула ей тональный крем.

Эта школа была точно такой же планировки, как и их родная. Они разделись в гардеробе, заплатили за вход и поднялись в актовый зал.

В актовом зале было темно. Только горели лампы, освещавшие сцену во время концертов. Теперь же они были направлены в сторону зала. Плотно занавешенные окна были декорированы светящимися гирляндами. Под потолком висел стеклянный шар, дробивший своими гранями свет на множество отдельных искр. Играла музыка. Народ привычно делился на группки, переговаривался, перемещался из зала в зал, то рассаживался на стулья, то снова куда-то подрывался. В общем, все было как обычно. Как и в их школе. Только тут все были незнакомые Оле. И она тут же растерялась.

А Галька, наоборот, чувствовала себя, что называется, как рыба в воде. Поздоровалась с группой девчонок, ее окликнули какие-то парни… После чего она утянула Олю на стулья невдалеке от сцены, так, чтобы было видно двери и всех входящих. Оля послушно села и стала разглядывать толпу танцующих, ища глазами Гришку. Гришки не было. Оле быстро стало скучно.