Дети галактики или Чепуха на постном масле - Вильмонт Екатерина Николаевна

Бедой Болтика было то, что он считал себя компетентным буквально во всем! И тем не менее, я всегда с огромной нежностью и благодарностью вспоминаю, как зимой, когда у папы буквально отобрали Лорда люди, отлавливавшие в городе бездомных животных, я в панике позвонила Болтику, он сразу примчался и поехал со мной к ветеринарной лечебнице на улице Юннатов, куда к вечеру свозили едва живых животных. Мы полдня простояли там на морозе, и Болтик утешал меня. За эти часы мы выяснили, что ни в коем случае нельзя «качать права», надо сразу предлагать деньги. «Вы, ребятки, с ними осторожно, – учил нас сторож, – это ж нелюдь, разве человек будет таким делом заниматься». Стемнело, стали возвращаться эти жуткие душегубки. Мы кидались к ним. «Не, мы сегодня на Самотеке не были, мы Измайлово бомбили!».

В какой-то момент я уже потеряла надежду и замерзла как цуцик. Болтик отправил меня куда-то греться. И через десять минут подбежал ко мне с Лордом! Что за вид и запах были у моего несчастного пса! Болтик рассказал: «Когда я к ним кинулся, они сразу ухмыльнулись: знаем за какой ты собакой! На Самотеке старик за нами бежал, палкой стучал!;. Кать, если у тебя кошка пропадет, ты ее тут лучше не ищи… Они и кошек и собак в одну клетку кидают»… Тоже ведь дети галактики!

Пробыв два месяца в Свердловской области, мы стронулись с места и поехали в Пермскую. Переезд занял три дня, если не ошибаюсь. По пути мы остановились в Кунгуре, городе, знаменитом своей пещерой. Остановились в гостинице, как белые люди. И решили пойти пообедать в местном ресторане, куда нас благополучно не пустили. У нас, оказывается, вид был недостаточно элегантный для этой убогой забегаловки. Мы уж готовы были смириться, но недавно присоединившаяся к нам Тамара Дмитриевна Троицкая, профессор МГУ, не могла такого стерпеть. Она пошла к директору и выдала ему там по первое число. В результате нам удалось пообедать в ресторане! После обеда решили ехать в пещеру. Чтобы попасть в нее, надо было переправиться на лодке через реку Ирень. День был жаркий, солнечный, мы встали в очередь на переправу. И вот стою я у поручней на мостиках, разморенная, довольная, на мне красивая заграничная кофточка с большим вырезом, а рядом со мной Наташа – тоненькая, изящная, в обтягивающих джинсиках. А в уходящую лодку усаживается парочка провинциальных туристов – толстая тетка в коротком кримпленовом платье, взмокшая от жары и синтетики, с газовой косынкой на «хале». А ее муж весьма заинтересованно на меня поглядывает. И вдруг тетка говорит, тоже глядя на меня и даже не понижая голоса: «Наверное, проститутка!». Муж потупился и пробормотал: «Не знаю!». Мы с Наташей чуть не упали от хохота. Узнав об этом Сашка, а с его легкой руки и все остальные, стали звать нас «Две подруги, бельдюга и простипома». Так изящно называлась тогда рыба, которую поставляли детям галактики.

Следующей нашей стоянкой был поселок Кусьё-Александровский в Пермской области. О нем я писала в книге «Нашла себе блондина!».

В нашей шестьдесят первой партии за три месяца перебывало много народу, но отношения сохранились лишь с Сашей Живковичем. Мы с ним по-прежнему друзья, он живет в Израиле, в маленьком городке Арад, и его жена Наташа, тоже моя подруга, со смехом недавно сказала мне: «Что ж ты прямо из-под нас продала нашу квартиру?». Я даже не сразу смекнула, в чем дело. В романе «Хочу бабу на роликах!» бабушка героини продала свою двухэтажную квартиру с видом на пустыню, то есть такую, как у них.

Сашка неоднократно приходил мне на помощь в тех крайних ситуациях, в которых я иной раз оказывалась. И я всегда это помню с благодарностью, не говоря уж о том, что поездка на Урал стала для меня необычайно важной вехой. Я почувствовала себя после этого опыта иначе, мне стало легче жить.

Осенью, когда все уже вернулись домой, я пригласила в гости наиболее близких людей из нашей партии и закатила им пир, мне ведь не очень удавалось проявить свои кулинарные возможности в полевых условиях. Я наготовила уйму всего, но главным блюдом был мой фирменный форшмак, о котором столько говорилось в «Курице в полете». Недавно мне показали рецепт форшмака «от Вильмонт», почерпнутый из Интернета. Он ничего общего с моим рецептом не имел и тот, кто взялся его готовить по Интернетовскому рецепту, наверное, меня проклял. Мой рецепт полностью приведен в «Курице», кроме того он был опубликован в кулинарном журнале «На здоровье!» и все-таки я приведу его здесь, ведь это одно из моих коронных блюд.

Итак, из расчета на трех – четырех человек, в зависимости от аппетита едоков (можно вполне, справиться вдвоем). Итак, берем четыреста граммов отварной нежирной говядины, три-четыре картофелины, в зависимости от размера, двести граммов сметаны, одну малосоленую селедку, не пряного посола, еще нам понадобится немножко сливочного масла для обмазки сковороды. Пропускаем через мясорубку мясо, вареную картошку и селедку. Селедка должна быть небольшая, если она все-таки соленая, лучше взять половинку. Перемешаем все это, добавив сметану, затем месим, пока не получится приятное на ощупь тесто. Попробуйте – уже вкусно! Важно, чтобы вкус селедки ощущался где-то на горизонте, не сильнее. Если все в порядке и ничего– добавлять не нужно, берем сковороду, лучше чугунную, но можно, в принципе, любую, даже глиняную или стеклянную, просто для некоторых блюд чугунная предпочтительнее, но, повторяю, если у вас в доме ее нет, то берите любую. Смажьте сливочным маслом, выложите на нее форшмаковое тесто половинкой колобка, прижмите слегка руками и ножом сделайте надрезы, как на котлетах. И ставьте в духовку минут на сорок, до появления румяной корочки. И сразу на стол, ни в коем случае не снимая со . сковородки! На худой конец извинитесь перед гостями, тем более, что потом они с удовольствием будут соскребать присохшую корочку.

Но пока форшмак в духовке, приготовьте соус. Что-то вроде тартара. Возьмите майонез, бросьте в него мелко порезанные маринованные огурцы или же просто укроп. Можно и каперсы, словом, как вам больше понравится. Без соуса тоже будет вкусно. Пусть вас не смущает, что форшмак не режется на аккуратные куски. Вооружитесь большой кухонной ложкой и накладывайте гостям на тарелки. Успех вам обеспечен. Многие из тех, кто этого блюда еще не пробовал, говорили: какая гадость, мясо с селедкой… Но попробовав, они буквально вылизывали сковородку. Форшмака всегда бывает мало. Но если вдруг по какой-то причине его не доели, то и холодный форшмак тоже очень недурен, а можно его ненадолго сунуть в микроволновку. Но все же с пылу с жару он куда лучше.26

Разумеется, я собиралась и впредь ездить с геологами в поле, но в силу разных обстоятельств больше у меня не получилось, однако дружбу с Сашкой Живковичем сохранила по сей день, и он все так же элегантно кроет меня матом, что меня нисколечко не обижает, я же знаю, что он тоже меня нежно любит. Иногда по телефону спрашивает: «Тебя там, в Москве никто не обижает?». И я уверена, что это неформальный вопрос, хотя чем он мне поможет из своего Арада?

Хотя кроме Сашки я ни с кем из нашей достославной шестьдесят первой партии сейчас не встречаюсь, но вспоминаю то лето с душевным трепетом. Оно оказалось необычайно важным для меня. Я многому научилась, многое поняла, многому узнала цену. По окончании сезона Сашка спросил: «Слушай, я раньше всех поварих премировал стихами Асадова, но тебе, наверное, это не подойдет? Тебе, наверное лучше Даррелла подарить? „. С чем я согласилась. Книги в то время были жесточайшим дефицитом, а в глухих уральских поселках можно было иной раз напороться на весьма редкие издания. Ах боже мой, что только тогда не было дефицитом! Помню, на Урале получила письмо от мамы: «Мы с папой вчера шли домой от Колхозной. В обувном давали туфли на платформе. И очередь была небольшая. Мы тебе купили, надеюсь, окажутся впору“.

Из экспедиции я вместе с Тамарой Дмитриевной Троицкой возвращалась поездом, а Лорда мне должны были привезти несколько позже самолетом. Своих я не предупреждала, решила сделать сюрприз. Поезд приходил рано утром. Я позвонила в дверь. Открыл мне папа. При виде меня он ошеломленно отступил назад с возгласом: «Катя, ты с ума сошла!». И захлопнул перед моим носом дверь! Но тут же распахнул ее, и выскочившая в прихожую заспанная мама крикнула: «А где же Лорд?».

Там же на Екатерининском бульваре я подружилась с супружеской парой, Милой Каганской и Володей Житницким и с живущей в Риге сестрой Милы Тамарой. Володя – типичный пример инженера-гуманитария, порождение той эпохи, когда мальчику как-то совестно было учиться в гуманитарном ВУЗе. Основные его интересы по сей день остаются в сугубо гуманитарной сфере. А сестры, мои дорогие подруги Мила и Тамара – врачи-психиатры. Сейчас все трое живут в Израиле, и я регулярно их навещаю. Особенно запомнился первый приезд к ним в Реховот. Я приехала в Израиль в гости к своей подруге Любе, о которой речь впереди. По моей просьбе Любка, которая немного знакома с Житницкими, позвонила и сказала им, что у нее есть для них письмо от Кати Вильмонт и завтра она будет в Реховоте, Они обрадовались, дали ей адрес и мы с утра отправились в Реховот, пришли по адресу и Любка позвонила в дверь. Открыла Тамара, не знакомая с Любкой, но предупрежденная о ее визите. Сделав вежливо-приветливое лицо она пригласила ее войти, но тут за Любкиной спиной увидела меня, открыла от удивления рот и вдруг как заорет: