Секрет потрепанного баула - Вильмонт Екатерина Николаевна

– Давай!

– А как дела в школе? – спросила Софья Осиповна, доставая из холодильника коробку с пирожными.

– Надоела мне эта школа хуже горькой редьки! Дождаться не могу, когда каникулы начнутся, – проворчала Даша.

– А как твои друзья поживают?

– Нормально поживают.

– А Петя мой любимый?

– Твой любимый Петя – лучший ученик в классе.

– Когда он успевает? – улыбнулась Софья Осиповна. – Он же вечно занят какими-то посторонними делами!

– Способный жутко.

– И по-прежнему в тебя влюблен?

– Кажется, да.

– А ты?

– Бабушка!

– Ладно, когда влюбишься, сама примчишься и все мне расскажешь. А Юрик твой не подает признаков жизни?

– Бабушка, эта тема закрыта раз и навсегда!

– Извини. Я думала, у тебя все прошло… – тихо произнесла Софья Осиповна. – Извини.

– Не стоит извиняться, бабуль. У меня и вправду все прошло, но вспоминать об этом я не люблю.

Когда Даша собралась домой, ей вдруг показалось, что с таким баулом на улице она будет выглядеть нелепо.

– Бабуль, может, дашь мне какую-нибудь нормальную сумку, а?

– Боже, какие глупости терзают нас в юные годы! – засмеялась Софья Осиповна. – Помню, мне было лет семнадцать и у меня на улице чуть-чуть оборвался подол у плаща. Мне это показалось мировой трагедией, а теперь я на такие вещи не обращаю внимания.

– Бабушка, не надо! Ты всегда такая нарядная, такая аккуратная.

– Ну я же все равно женщина, хоть и пенсионерка. Но если у меня оборвется подол, я не восприму это трагически, можешь мне поверить.

– А если ты в этот момент будешь с кем-то из твоих кавалеров?

– Посмеюсь над этим вместе с кавалером, только и всего. Но, учитывая твой глупый возраст, сумку я тебе все-таки дам. Хотя баул тоже часть твоего наследства.

– Бабуля, ты не думай, я его обязательно заберу, но только когда мы к тебе с мамой приедем или со Стасом… одним словом, на машине, понимаешь?

– Понимаю. Так и быть, спрячу его в кладовку.

– Спасибо! Ты самая лучшая бабушка на свете.

– Тоже мне, новость!

Когда Даша вернулась, дома были только Стас и тетя Витя. Но ей нездоровилось, и она уже легла. Даша не стала ее беспокоить и отправилась в комнату сводного брата.

– Стасик, а ты знаешь, зачем меня бабушка искала? – таинственным шепотом спросила она.

– Понятия не имею.

– Стасик, я наследство получила!

– Какое еще наследство? Бабушка тебе что-то подарила?

– Нет, ничего подобного, настоящее наследство! И совсем не от бабушки. Смотри, тут целый пакет!

– Ничего не понимаю!

– Я сама ничего не понимаю, но это так здорово! Даша открыла пакет:

– Смотри, Стас!

Тот с любопытством заглянул внутрь:

– Барахло какое-то!

– Сам ты барахло! Смотри! – и она вытащила вышитую сумочку.

– Старая сумка, чему ты радуешься?

– Много ты понимаешь! Это не сумка, а ридикюль! А в нем вот что…

– Вот это да! Красотища! – Стае осторожно взял в руки камею. – Надо же… и вправду красиво!

– Это называется – камея! И притом очень редкая, так бабушка сказала! У нее и форма и цвет необычные, вот!

– И кто же это тебе оставил в наследство?

Даша все ему рассказала.

– Странно… очень странно, сестренка, ты не находишь?

– Нахожу, конечно, но все равно, приятно же…

– Но почему именно тебе?

– Откуда я знаю?!

– Это, Дашка, неспроста… Что-то за этим есть…

– Что? Что за этим может быть?

– Если бы я знал…

– Ну, если совсем честно, то мне это все досталось только потому, что в течение года никто за наследством не явился. А вчера как раз исполнился год со дня смерти старушки.

– А, ну это меняет дело, – даже с некоторым облегчением вздохнул Стас.

– Почему?

– Потому что это не специально тебе, а, так сказать, на худой конец.

– Фу, Стас, ты все испоганил!

– Все-таки ты еще маленькая, – засмеялся Стас, – хоть и выглядишь, как взрослая барышня. С такой камеей и со всем этим барахлом слово «барышня» тебе больше всего подходит. Ну и что ты со всем этим будешь делать?

– Беречь буду. А когда стану совсем взрослой, камею буду носить. Бинокль пригодится для театра, он вполне исправный. И эти кольца для салфеток тоже пригодятся.

– Ага, будешь устраивать романтические ужины при свечах, с крахмальными салфетками, на двоих! Так сказать, изысканный интим. Вот только с кем? С Петькой? – Стас расхохотался.

– Не волнуйся, я найду, с кем мне поужинать!

– Ну, вообще-то, да… С этим проблем у тебя, я думаю, не будет. Только надо найти такого, сестренка, чтобы мог это все оценить по достоинству.

– Главное, чтобы он умел по достоинству оценить меня!

– Ого! Ладно, Дашка, иди спать, а мне заниматься надо, у меня сессия на носу!

Даша ушла. А ночью ей приснилось, что она пытается влезть в крохотные туфельки, ей это не удается, а какая-то незнакомая женщина с неприятным лицом смеется и говорит: «Чужое добро впрок не идет!»

На другой день в школе Даша спросила у Петьки:

– Петечка, ты сможешь починить этот веер?

– Дай посмотреть! Это что-то старинное, да? Где это он обгорел?

– Не знаю.

– Он не твой разве?

– Ну, теперь мой, – довольно таинственно ответила Даша.

– Лавря, ты чего темнишь? – засмеялся Петька. – Где ты его надыбала?

– В наследство получила. – Даша рассказала старому другу все, что вчера с нею произошло.

– Клево! А ты мне остальное покажешь?

– Конечно, я из этого тайны не делаю. А веер все-таки можно починить?

– Попробую, тут в принципе ничего сложного нет. Надо снять обгоревшую пластинку, продернуть новые ленточки и вот тут подклеить. Просто он будет чуточку меньше, не страшно.

– Спасибо, Петечка!

– Не за что!

А вечером, часов в девять, Петька позвонил Даше.

– Слушай, Лавря, я тут занялся твоим наследством…

– И что?

– Да понимаешь ли, мне кажется, что это не просто веер…

– Что ты хочешь сказать?

– Понимаешь, тут на обгоревшей пластинке какие-то буквы есть.

– Какие буквы? – заволновалась Даша.

– Латинские. Что там написано, не пойму.

– Какие буквы?

– Да вот я разобрал… Латинское л, потом а, потом си, л, русское е, дальше обгорело, а в конце опять латинское эс, тэ, е, эр, е. Насколько я понимаю, больше всего это похоже на французский. Но у нас никто французского не знает. И словаря тоже нет.

– Петька, как интересно!

– Да не то слово! У тебя французский словарь есть?

– Конечно! И потом? Кирилл Юрьевич великолепно знает французский.

Кирилл Юрьевич – отец Стаса, Дашин отчим, работал раньше переводчиком-синхронистом.

– Нет, Лавря, не надо пока никому ничего говорить. Попробуем разобраться сами. И еще… я вот тут подумал…

– О чем?

– Да об этой старушке, которая тебе все это завещала… Твоя бабушка ей о тебе много рассказывала?

– Наверное.

– Так вот, все, возможно, не так просто…

– То есть?

– Если Софья Осиповна посвящала соседку во всякие наши детективные истории, что вполне возможно, то именно поэтому ты и стала наследницей.

– То есть? Что ты хочешь сказать? – взволновалась Даша. – Что тут тоже какая-то детективная история?

– Я только предположил.

– И она хотела, чтобы я ее разгадала?

– Не исключено.

– Ну и идейка у тебя, Петька! С ума сойти можно! Но я ведь могла бы просто выкинуть этот обгорелый веер в мусоропровод…

– Ну, там, наверное, ничего такого животрепещущего… какая-то семейная тайна, может быть, или клад…

– Клад? Размечтался!

– Да, Лавря, понимаешь ли, я и вправду размечтался. Охота же сокровище найти, хотя вряд ли оно нам светит, вспомни, какой клад вы со Стасом обнаружили, но я не о том… Просто ужасно интересно окунуться в какую-то семейную историю. До того надоели эти мафии, бандюки, просто тошнит.

– Это точно! Но ведь… ты забыл, что это могло и не попасть мне в руки…

– Но ведь попало же!

– Петька, а ты прав… Это так интересно!

– Вот что, Лавря, ты особо не распространяйся про это наследство.

– Ну, мои уже все знают, и Ольге я сказала…

– Но больше пока никому не говори, а завтра у нас суббота, можно я к тебе приеду, все посмотрю сам, и заодно мы в словарь заглянем?

– Конечно, можно. Приезжай часикам к двенадцати.

– Заметано!

Даша посмотрела на буквы, записанные с Петькиных слов. Ну нет, до завтра ждать она не будет! Еще чего! Даша помчалась в прихожую, всю заставленную книжными полками. Ага, вот и толстый французский словарь. Через десять минут она уже знала, что первое слово на обгорелой пластинке веера было «ключ»! Да, тут, несомненно, какая-то тайна! Слово «ключ» на веере! Господи, как интересно! А вот окончание фразы что-то ей напоминает… Но что? Она не могла вспомнить. У нее от волнения даже голова разболелась, она закрыла глаза. И вдруг, словно на экране, увидела бордовую лаковую коробку бабушкиных любимых духов «Тайна Роша». «Mystere»! Ну конечно! Она схватила словарь, нашла нужное слово. Так, так, mystere – тайна, секрет, загадка… Ключ к тайне! Господи, да тут просто приведена фраза, которую обнаружил Петька. «La cle du mystere» – разгадка. Потрясающе! Надо скорее позвонить Петьке!