Наследство из склепа - Данилова Анна

– Тебе знаком этот рисунок? – спросил Сергей. – Почему он тебя так заинтересовал?

– Да нет, так, показалось просто… – ушел от ответа Соломон и тут же приступил к делу, словно и не было никакого рисунка и его интереса к нему. – Я рассказал Олегу о Ветрове, о том, что у него украли паспорт, и попросил узнать, в какой гостинице могли остановиться актриса и ее похититель. Но он опередил меня.

– В каком смысле?

– Когда я позвонил, Олег сказал мне, что Лариса Васильевна Ветрова вот уже сутки как проживает в гостинице «Европа», номер четыреста шесть, вместе со своим мужем Ветровым Николаем Петровичем.

– Вот так удача! Так поехали быстрее! Вот это да! Мальчики, чего же мы ждем?!

– Странно, – удивился Соломон, усаживаясь в машину. – Может, вы, ребята, и правда сгустили краски и никакого похищения не было? Ведь раз Ветров или этот ваш «Иван» живет в гостинице, значит, ему нечего бояться. Ладно, время покажет. Поехали…

Гостиница «Европа» совсем не была похожа на отель европейского уровня. Мрачное старое здание в стиле ампир – с ангелочками и виньетками – больше напоминало замок с привидениями, но никак не современную гостиницу.

«Я бы не хотела жить в таком месте», – подумала Маша, входя вслед за мальчиками в полутемный большой холл «Европы», где пахло мастикой для паркета и пылью.

– Ну что, кто будет общаться с администраторшей? – спросил Соломон, всем своим видом выражая полное презрение к сидящей за стеклянной перегородкой расплывшейся женщиной в желтой вязаной кофте.

– Я, – вызвалась Маша. – Я уже как-то представлялась Ларисиной дочерью. Может, сработает и на этот раз?

Машка уверенной походкой направилась к администраторше и, глядя ей прямо в глаза, спросила:

– Вы не знаете, моя мама уже вернулась с репетиции?

Тетка в желтой кофте оторвала свой взгляд от журнала, разложенного у нее на столе, под самой грудью, и нахмурилась:

– А кто у нас мама? – спросила настороженно администраторша. – Что-то я тебя раньше здесь не видела.

– Моя мама – актриса Лариса Ветрова. Она приехала сюда, ее пригласили из Москвы, чтобы она приняла участие в спектакле… Я звонила ей в номер, но ее продюсер ответил, что мама на репетиции. Мы приехали с папой, но он отправился по своим делам, а я приехала сюда, к маме…

– А-а… Ветрова! Четыреста шестой люкс! – вспомнила администраторша. – Поняла, о ком идет речь. Да-да, они приехали вдвоем, но вот где она сейчас – здесь или в театре, не знаю… Да ты поднимайся и постучись. Если ее в номере нет, то возвращайся, я дам тебе ключ.

– А может, вы сразу дадите мне ключ? – совсем уж расхрабрилась Маша, чувствуя, что удача где-то рядом. – Я так устала, ведь мы с ребятами только что из аэропорта…

Машка специально сказала про аэропорт, чтобы у администраторши и тени сомнения не осталось в том, что она видит перед собой состоятельных людей, которые могут себе позволить летать на самолетах.

– А это, простите, кто, ваши друзья или тоже дети Ветровой?

– Это мои друзья. Они здесь проездом, вернее, пролетом… – густо покраснела Маша, у которой от волнения стали подкашиваться ноги.

– Ну хорошо, вот вам ключ, поднимайтесь на четвертый этаж. Даже если там никого нет, отдохнете, примите душ. Сегодня у нас как раз дали горячую воду. А если захотите покушать, то позвоните мне по телефону 1-11, договорились?

Маша взглянула на женщину с благодарностью: «Вот это да! Так рассиропиться и поверить нам!»

Соломон, наблюдавший всю эту сцену, уже в лифте не выдержал и сказал:

– Маша, может, ты действительно дочка Ветровой? Ты так держалась, что даже я почти поверил тебе…

– Спасибо за комплимент, по мне плачут все известные театры мира. «Комеди Франсез», например, – улыбнулась Маша и показала Соломону язык.

Они вышли из лифта и, стараясь не шуметь, осторожно двинулись вдоль длинного узкого коридора.

– Это гостиница внешне такая страшная, а внутри ничего, даже шикарно… – отметила Маша, остановилась перед дверью с табличкой 406 и постучала.

Все напряглись и затихли. Было слышно только тяжелое дыхание Пузырька, который сопел и пыхтел из-за появившегося внезапно насморка.

Маша протянула брату носовой платок, еще раз постучала. И на этот раз им никто не ответил.

– Открывай, – шепнул Сергей. – Была не была!

И Маша открыла. Они ввалились в пустой, чисто прибранный номер, и первое, что им бросилось в глаза, – черный костюм Ларисы. Тот самый костюм, в котором она, по словам Сергея и Никиты, вышла из дома и села в машину незнакомца. Костюм висел на плечиках в раскрытом шкафу. Внизу стояла пара черных лаковых туфлей, а возле окна – огромный черный чемодан.