Верните мне мозги! - Селин Вадим

— Ну-ну…

Через минуту Таньке принесли заказ — национальное украинское блюдо — картофельные драники и еще что-то с менее интересным названием.

— Спасибо, — поблагодарила Танька официантку и налетела на еду, как саранча на кукурузное поле.

И в тот самый момент, когда Танька, зажмурившись от удовольствия, тщательно пережевывала пищу, можно даже сказать, погрузилась в некое подобие транса, по кафе пролетел истошный визг. С головой погруженная в мысли о еде, от неожиданности она подскочила на месте и увидела девушку, которая сидела за столиком напротив и визжала. При этом она указывала пальцем на парня, сидящего рядом с ней. Он сжимал свое горло, как будто пытался что-то из него выдавить, и из его рта густым потоком лилась пенистая кровь, словно ее взбили миксером, как молочный коктейль.

— Надо вызвать «Скорую помощь»! — панически закричала Танька, но тут все посетители кафе, в том числе и бармен с официанткой, упали на холодный кафельный пол и начали биться в судорогах. Естественно, изо рта каждого тоже лилась густая пенистая кровь.

— Х-хы-ы-е-е-е-е-е… — хрипели люди и остервенело били себя руками по горлу.

Это было жутко. Это повергло Таньку в шок. Да и меня тоже.

Посетители кафе, до этого мирно сидевшие за столиками, теперь корчились на полу и плевались кровью, она хлестала из них, как пена из пожарных шлангов. Кроме того, на полу валялись осколки разбитых чашек, кровь перемешалась с кофе и картошкой фри. Люди были с ног до головы перемазаны своей и чужой кровью.

Неожиданно они перестали корчиться и замерли. Никто не шевелился. Пораженная Танька стояла среди трупов в огромной луже крови. Вентилятор, украшенный ленточками с мушиными телами, был заляпан кровью и все так же крутился, музыка из приемника продолжала литься, как ни в чем не бывало, вот только, кроме этого, в помещении висела абсолютная тишина, и посетители все были мертвые…

— Поела, блин, драников… — растерянно сказала Танька и уже хотела набирать номер «Скорой», и вдруг люди дернулись, резко встали на четвереньки и поползли к ней, как собаки. В их глазах плясала ярость, а с губ капала кровь.

— Р-ы-ы-ы… ы-ы-ы-ы… — они тянули к ней свои руки, перемазанные кровью.

— Уйдите, уйдите… — пятилась Танька, с тоскою поглядывая на тарелку с драниками.

— Р-ы-ы-ы…

— Сгиньте! Дайте поесть спокойно!

— Р-ы-ы-ы…

Танька встала на четвереньки и тоже зарычала…

И здесь она будто очнулась, стряхивая с себя наваждение. Посетители пили напитки, смеялись, та девушка, что первой завизжала, мило ворковала с парнем и гладила его по ладони. Однако картинка страшного видения все еще стояла перед Танькиными глазами и накладывалась на реальность.

— Чего рычишь? — спросила бабка, сидевшая сзади девочки.

— Потому что кругом дурдом какой-то, — пробурчал Танька, лихорадочно соображая, что же с ней происходит. Привидится же такое!

— Да уж, дурдом, — согласилась старуха. Она сидела за столиком вместе со своим балованным внуком, который все время ерзал на стуле, громко смеялся и бросал под стол зелень с бутерброда. — Такой же дурдом был и в прошлом году…

Танька, вновь приступившая к вожделенным драникам, замерла.

«Ну вот, начинается…»

— А что было в прошлом году? — спросила она.

Бабка погрызла губы беззубыми челюстями, а затем проговорила:

— Ты, конечно, можешь мне не верить, но в прошлом году один официант внезапно сошел с ума, подсыпал посетителям и себе в напитки какую-то гадость, а когда они стали их пить, то из горла начала литься пенистая кровь. И они все рычали, вот как ты только что, и поумирали прямо тут. А я тогда еще в этом кафе работала массовиком-затейником — всякие вечеринки организовывала, танцы, оформляла тут все, ну, и стенгазету делала про тех людей… Никогда не забуду их лица и то, что случилось, — поделилась бабка своими переживаниями, на мгновение замолчала и добавила наболевшее: — А потом меня на пенсию спровадили — мне же уже почти семьдесят. Сказали, что я отсталая и что мой стиль уже неактуален.

Таньку истерически затрясло.

«Так, спокойно, — принялась она себя успокаивать. — Все хорошо, все просто замечательно, ни за что не переживай, не думай, тем более тебе нечем думать. Пойду-ка я домой — уж там со мной точно ничего не случится», — опрометчиво решила девчонка, заплатила за драники и за все остальное и вышла из кафе «По старинке».

Удивительно, но до дома она добралась без приключений. Раньше она ездила домой на сорок второй маршрутке, а теперь приходилось на восьмидесятой — а все потому, что в новую квартиру их семья только два месяца как въехала. Мама с папой сразу же смотались на какой-то остров — они же работали негритянскими королем и королевой (надо заметить, работа оплачивалась хорошо), а жила Танька с бабушкой. Точнее, бабушка изредка приходила к ней, она полностью доверяла внучке. Знала, что та никаких гадостей не натворит и наркоманский притон из квартиры не устроит. Тем более, у Таньки была подружка Катюха — родители той свалили в Америку разрабатывать какой-то генератор, который должен был поставить весь мир на уши, а Катюха жила одна. Она была жутко хозяйственной — ее любимым занятием была выпечка пирогов, но так же горячо она любила и драить кастрюли со сковородками, и мыть окна, и пылесосить, и снимать паутину с потолка… Все это рассказывается к тому, что разумная Катюха делилась с Танькой хозяйственными секретами, и на Танькину бабушку она производила всегда самое хорошее впечатление, поэтому бабушка и доверяла внучке жить одной.

Не так давно с подругой Катюхи Иркой приключилась одна совершенно невероятная история, и неотъемлемой частью этой истории были Катюхины пироги. Они разрушили Иркину личную жизнь, которая, правда, потом наладилась с помощью отрубленной руки и сотни тараканов.[4]

Ох, что-то я заболтался… Все-таки эта история о Таньке, так что буду уделять внимание ей. Но давайте-ка передохнем и рассказ продолжим уже в следующей главе.

Этот день тянулся бесконечно долго. Создавалось впечатление, что он никогда не закончится, будет вечно тянуться и тянуться, как резина… На часах только начало первого, а в Танькиной жизни произошло уже столько событий. Столько, сколько обычно случается за несколько дней, а не за парочку часов. А может, все дело в том, что обычно в это время она сидела в школе и спала на уроках, а не прогуливала их и не искала в городе приключений на свою буйную головушку? Может, если прогуливать уроки, приключения именно с такой плотностью и происходят, кто его знает!

Итак, день был долгим…

Таньке до сих пор было непонятно, почему с ней происходят все эти дикие вещи, она не могла им дать хоть какого-то, пусть даже глупого и неразумного, объяснения. Но в ее сердце теплилась надежда, что события когда-нибудь да прекратятся, и она сможет жить нормальной жизнью…

Да, размечталась Танька, что и говорить!

Она не заметила, как вернулась домой. В новую квартиру. Она еще не успела адаптироваться как следует и собрать все местные сплетни. За два месяца ни одной сплетни! Но это даже хорошо, ведь бабушка всегда учила, что сплетнями заниматься плохо, хотя эта же бабушка втайне от внучки собиралась по вечерам с местным бомондом — подружками-старушками — и перемывала кости всем, кому только было можно и кому нельзя (например, президентам — и нашему, и заграничным), но, тем не менее, понимала, что это плохо, и хотела оградить внучку от этого порока. Себя уже переделывать поздно, а из внучки еще можно было вылепить идеального человека.

В квартире Таньку захватили домашние дела, и она смогла на некоторое время забыть о событиях. Она помыла полы, протерла зеркало в ванной и, наконец, когда очередь дошла до кухни, выяснила, что надо вынести мусор.

Она взглянула на часы — вот уже через сорок минут надо будет выходить на остановку, чтобы поехать на встречу с неким Серегой Штопором, — взяла черный пакет с мусором и вышла на улицу — прямиком к мусорным ящикам.

Было жарко, от контейнеров ужасно воняло, Танька скривилась и хотела побыстрее выбросить мусор и убежать домой, но не тут-то было… Стоп! Обо всем по порядку.

А порядок был таков: Танька бросила пакет в контейнер, и на него тут же налетели бездомные кошки с собаками. Они рвали пакет с таким видом, словно от этого зависела их жизнь. Впрочем, так оно и было — бездомные животные могут питаться только отбросами.

— Подождите, сейчас я вам чего-нибудь принесу поесть, — пообещала Танька, глядя на несчастных животных. Ее сердце всегда разрывалось, когда она видела копающуюся в мусоре зверюшку.

— А ну стоять! Не сметь их прикармливать! — раздался вдруг рядом с Танькой скрипучий старушечий голос. — Развели тут псарню, спасу уже нет от этой мерзости!