Сон с продолжением - Михалков Сергей

— Ты говоришь, что был когда-то солдатом и тебя звали Мило… А потом даже был офицером?.. Но как же ты стал Щелкунчиком?

— Это печальная история, — не сразу отозвалась кукла.

— Расскажи мне её! Я люблю грустные истории…

— Их легко слушать. Но трудно быть их участником.

— Да, конечно… Но расскажи мне.

— Хорошо! — согласился Щелкунчик. — Слушай… Когда-то я жил в счастливой стране, которая называлась Джокондой. Этой страны нет ни на одной карте, но она находится сразу же за Снежным королевством и королевством Сластей.

— Разве есть такие государства? — удивилась Люба.

— Я никогда не вру! — обиделся Щелкунчик, — Всё это чистая правда. Как и то, что я сейчас с тобой разговариваю… Так вот, если хочешь слушать, не перебивай меня!

— Я слушаю…

— Нашей Джокондой управлял простой, весёлый человек, которого все звали просто по имени — Николас. Он был обручён с королевой Сладкоежкой Второй из королевства Сластей, потому что сам с малолетства был страшным сластёной.

— Вроде меня!

— Ты вновь перебила… — рассердился Щелкунчик. — Я же просил не перебивать! А то запутаюсь, всё забуду. Ведь это было давно!..

— Прости, Мило! — извинилась Люба. — Я буду молчать.

Собравшись с мыслями, он продолжал:

— Так вот, однажды на Джоконду напало полчище Мышиного короля. Мы храбро сражались, но их было больше — и они победили. Потерпев то ужасное поражение, Николас сдался на милость мышам и стал служить их Мышиному королю. Обладая злой колдовской силой, Мышиный король превратил и слабовольного Николаса в колдуна. Но при этом… лишил его памяти. Николас забыл про свою невесту Сладкоежку Вторую и решил вдруг жениться на молодой танцовщице, которая его совсем не любила. Та девушка, которую звали Парлипа, как в это ни трудно поверить… любила меня.

— Любила Щелкунчика? — воскликнула Люба, не понимая, что удивлением своим обижает рассказчика.

Щелкунчик прервал свою историю и сердито взглянул на Любу:

— Да… Она любила меня! Но при чём тут Щелкунчик? Я же в то время был уже капитаном войск Джоконды, молодым… и весьма симпатичным человеком.

— Извини, — попросила Люба. — Я не хотела тебя обидеть.

— Я и не обижаюсь, — ответил Щелкунчик.

— А что же случилось дальше?

— Николас захотел от меня отделаться. Чтобы я не помешал ему жениться на Парлипа!.. Он превратил офицера в уродливого деревянного солдата. В куклу! Куклу вывезли за город и выбросили в канаву. Там меня и подобрал бродячий комедиант. Долгое время блуждали мы с ним по свету…

— И ты всё время молчал?

— Я никогда не молчал. Я всегда разговаривал! — с чувством собственного достоинства произнёс Щелкунчик. — Но никто не мог услышать меня. Это было частью коварного колдовства. Никто не мог услышать, кроме ребёнка, который бы пожалел меня… Заметил и пожалел! На меня должна была упасть тяжёлая, горючая слеза… Но дети не плакали надо мной. Они смеялись! И вот сегодня впервые такая слеза упала…

— Ты думаешь, что я тот самый ребёнок? — спросила Люба.

— Очевидно, — ответил Щелкунчик. — Ведь ты же услышала меня! Да? Услышала?.. А я уже потерял надежду. Какое счастье, что из всех кукол ты выбрала именно меня. И унесла с собой… Спасибо тебе!

Люба погладила Щелкунчика по голове.

— Мне показалось, что тебе очень одиноко стоять день и ночь в окне этой лавки игрушек. Ты был весь в пыли. И в самом дальнем углу, как будто тебя наказали…

— Толстая Матильда не вытирала меня. Она вообще меня не любила, — грустно сказал Щелкунчик. — Я её раздражал… Ей казалось, что я отпугиваю детей. Когда ты подошла к витрине, у меня закололо в том месте, где было когда-то сердце. Я сразу понял, что и ты одинока…

— Да, одинока, — призналась Люба. — Никто не понимает меня.

— Ты хочешь до конца помочь мне? — спросил Щелкунчик.

— Конечно! — недолго думая, согласилась Люба. — Но что надо сделать?

— Видишь белого журавля? Того, что стоит возле окна и глазеет в него?

— Чучело? Вижу…

— Это такое же чучело, как я деревянная кукла! Белые журавли — особые птицы. Подними меня и посади ему на спину.

Люба подняла Щелкунчика, усадила на белого журавля. И тот… переступил с ноги на ногу. Попытался расправить крылья…

От неожиданности Люба зажмурилась. Когда она открыла глаза… на журавле сидел не деревянный солдат, а бравый молодой офицер. И не сидел вовсе, а восседал, будто в седле.

— Спасибо тебе! — произнёс офицер и протянул Любе руку. — Надеюсь, мы ещё встретимся! Пока же знай только, что имеешь друга, который умеет быть благодарным…

— Нет, Мило! — вскрикнула Люба. — Я хочу лететь с тобой!

— Нельзя, — тихо возразил офицер. — Твоё место дома, в семье… К тому же завтра утром ты должна идти в школу!

— Дома никто не понимает меня. Я полечу с тобой! — настаивала девочка.

— Это опасно.

— Я не боюсь мышей!

— Но мне придётся сражаться!

— Я буду рядом с тобой…

— Меня могут убить!

— Пусть тогда убьют и меня…

— Просто не знаю, что делать… — растерялся бравый офицер. — Ты же ещё ребёнок!

— Я попытаюсь поскорей вырасти! И потом… Стыдно напоминать, но ты должен меня отблагодарить. Или нет? Ведь ты сам сказал, что умеешь быть благодарным…

— Умею… И должен! — сдался Мило. — Пусть будет по-твоему. Но дай слово ни на шаг не отходить от меня. И делать всё, что я прикажу!

— Обещаю… Обещаю! — торопливо проговорила Люба и вскарабкалась на спину журавлю, которому уже явно не стоялось на месте. Он рвался за окно в ночное звёздное небо…

— Держись покрепче! — скомандовал Мило. Люба обхватила его обеими руками и прижалась к спине. Мило махнул рукой, словно дал старт, — и в распахнутое окно вырвался, как из плена, белый журавль с двумя всадниками на спине…

Затрезвонил старый будильник, обрывая, как он это привык делать, Любин сон в самом волнующем месте. Люба проснулась, но долго не могла сообразить, что происходит: только что она летела над спящим городом, над его парками и садами, покрашенными в светло-жёлтый лунный цвет, обгоняя облака, набухшие от будущего дождя, — и вдруг очутилась в своей постели. Ей пора вставать, потому что если она сейчас же не поднимется, не оденется, не умоется, не почистит зубы и не позавтракает, то опоздает в школу.

Люба любила спать — и всегда радовалась вечерней поре. Ну, а в тот день она просто не могла дождаться, когда наконец стемнеет, И можно будет опять провалиться в сон!..

Над лесами и озёрами, полями и реками, над снеговыми вершинами несла на себе птица, белая, словно тоже вылепленная из снега, двух седоков.

Оба сошли с журавля посреди снежного поля. Люба крепко зажмурилась: кругом всё было белым-бело. Журавль произнёс своё «курлы-курлы!», что значило «до свидания», и взмыл в небо, исчез.

— Где мы? — спросила Люба.

— В Снежном королевстве! — ответил Мило. — Разве не видишь? Ты не замёрзла?

Люба не успела ответить, как снег, осыпавшийся с ели, набросил на плечи ей и Мило пуховые воротники. Откуда ни возьмись явились прозрачные ледяные сани, запряжённые ледяными, прозрачными лошадьми. Мило усадил Любу рядом с собой — и они помчались куда-то в белую завьюженную даль.

— Снежный король позаботился о нас, — сказал Мило, правя лошадьми. — Никак не скажешь, что у него холодное сердце!

Так они мчались некоторое время, сливаясь с белоснежным простором, пока Люба не вскрикнула:

— Смотри, Мило! Что это там… впереди?

— Ледяной дворец, — ответил Мило. — Мы у цели… Интересно, как там встретят меня? Помнят ли ещё? А может, забыли?..

— Ты бывал тут раньше? — спросила Люба.

— И не раз! — ответил Мило. — Я приезжал… или, точней сказать, прибывал сюда с военной делегацией из Джоконды.

В ледяном тронном зале, примерзая платьем к ледяному трону и потому время от времени приподнимаясь, сидела рядом с мужем-королём Снежная королева. Она куталась в белые меха и поминутно чихала. Король элегантно протягивал ей белоснежный носовой платок.

На ледяном полу, как на катке стадиона, кружились под музыку маленькие снежинки, демонстрируя своё «фигурное» мастерство.

— Кто там? — обратился король к жене, заметив приближавшихся Мило и Любу. — Постой, постой… Да ведь это, кажется, офицер Мило из Джоконды! Помнишь, дорогая? Это он…

— Не может быть! — ответила королева, поднося к глазам ледяной бинокль. — Впрочем, ты прав, дорогой. Вроде бы это он… И ничуть не изменился за долгие годы! Так же красив и молод! Ну, конечно же, это Мило! А с ним какая-то де-девочка! Апчхи!

Король элегантно протянул ей платок. Мило и Люба подошли к ледяному трону.

— Здравствуйте, ваша снежность! — Мило с достоинством поклонился.