100 великих актеров - Мусский Игорь Анатольевич

В 1972 году американская киноакадемия с опозданием воздала Чаплину должное, присудив ему «Оскар» «за выдающийся вклад в превращение кино в искусство». Актер, наученный горьким опытом, приготовился к нападкам, но появление его на церемонии вызвало бурные овации. Пораженный таким приемом, он с трудом подбирал слова и продемонстрировал старый трюк с котелком. Через год о нем снова вспомнили, когда фильм «Огни рампы» завоевал свой «Оскар» в Лос-Анджелесе.

В октябре 1974 года Чаплин приехал в Лондон на представление своей книги «Моя жизнь в кино». В марте следующего года королева возвела его в рыцарское звание. Церемония вылилась в безусловный триумф Чаплина.

Еще при жизни о нем складывали легенды. Например, рассказывали о том, что американский Институт общественного мнения вычислил трех самых знаменитых людей всех времен: на первом месте оказался Иисус Христос, на втором – Чарли Чаплин, на третьем – Наполеон Бонапарт. Или легенда о том, что в Лондоне был устроен международный конкурс подражателей Чаплину, в котором участвовало девяносто человек, а сам Чарлз Спенсер, выступавший инкогнито, был лишь третьим.

Величайший актер кино, гениальный комик тихо скончался в рождественскую ночь, 25 декабря 1977 года. Его скромно похоронили на кладбище при англиканской церкви в Веве.

Узнав о его смерти, Лоренс Оливье сказал: «Может быть, он являлся величайшим актером всех времен». Жан Луи Барро назвал его «высочайшим образцом актерского совершенства и творческого гения как на театральных подмостках, так и в кинематографе. Но прежде всего он непревзойденный мим, и своим мимическим искусством он учит, что можно добиться максимального эффекта без единого жеста – неподвижностью полной и завершенной». Для Федерико Феллини Чарли был «в известном смысле Адамом, от которого все мы ведем родословную… Он был двуедин: бродяга – и одинокий аристократ, пророк, проповедник, поэт». Американец Боб Хоуп был краток: «Нам посчастливилось быть его современниками».

МОЗЖУХИН ИВАН ИЛЬИЧ

(1889—1939)

Русский актер. С 1920 года работал во Франции. Снимался в фильмах: «Кин», «Покойный Матиас Паскаль», «Пиковая дама», «Отец Сергий», «Костер пылающий», «Лев моголов», «Казанова» и др.

Иван Ильич Мозжухин родился в Пензе 26 сентября 1889 года в семье богатого крестьянина-землевладельца Ильи Ивановича Мозжухина. С юных лет у Ивана проявилось актерское дарование. В любительском спектакле он с успехом играл роль Хлестакова.

По настоянию родителей Мозжухин в 1906 году поступил на юридический факультет Московского университета, однако уже после первого курса заключил контракт с труппой актера и антрепренера П. Заречного. Родители умоляли его вернуться в университет, отец в отчаянии предрек непокорному сыну позднее раскаяние, но Иван был неумолим. Страсть к сцене пересилила привязанность к отчему дому и родным.

Актерскому мастерству он учился на гастролях, где играл в основном на подмостках провинциальных театров. На эти же годы пришлось его знакомство с сестрой Заречного О. Телегиной (по сцене Броницкой) и рождение сына Александра.

В начале 1908 года Мозжухин получил ангажемент в Москве, в труппе Введенского народного дома, хотя в летнее время он продолжал гастролировать с труппой Заречного. В начале своей театральной карьеры в столице Мозжухин создавал больше образы сверстников. Однако молодой актер стремился к сценическому разнообразию, и в его репертуаре появились характерные роли: неотразимый помещик Бабаев в комедии Островского, жалкий Базиль в пьесе Винникова «Мохноногое». Особым успехом Мозжухин пользовался в роли графа Клермона в пьесе Л. Андреева «Король, закон и свобода», сыгранной в Московском драматическом театре, куда он был приглашен осенью 1914 года.

В августе 1916 года он еще выступал на одной сцене с такими знаменитостями как Н. Радин, Е. Полевицкая, М. Блюменталь-Тамарина, И. Дуван-Торцов. Через год Иван ушел из театра вместе со своей партнершей, а вскоре и женой, актрисой Натальей Лисенко. Он решил связать свою судьбу с кино, в котором дебютировал в 1909 году.

Кинематограф стал для него не просто профессией. «Это моя кровь, нервы, надежды, провалы, волнения… миллионы крошечных кадриков составляют ленту моей души», – говорил он позже. Наделенный от природы гениальной художественной интуицией, которая во многом заменяла ему школу, актер сразу ощутил принципиальную разницу между игрой в кино и в театре. Он пытался распознать законы киноязыка, его «главные творческие принципы», основанные на «внутренней экспрессии, на гипнозе партнера, на паузе, на волнующих намеках и психологических недомолвках». «Актеру достаточно искренне, вдохновенно подумать о том, что он мог бы сказать… загореться во время съемок, – писал Мозжухин, – и он каждым своим мускулом, вопросом или жалобой одних глаз… откроет с полотна публике свою душу, и она… поймет его без единого слова, без единой надписи».