100 великих актеров - Мусский Игорь Анатольевич

Гангстерскую картину «Высокая Сьерра» (1941) финансировал Марк Хеллинджер. В ней Хэмфри Богарт с потрясающей достоверностью изобразил гангстера-аристократа, своего рода современного Лейхтвейса – благородного разбойника, вызывавшего только симпатию. И погиб он как раз потому, что изменил своему – по фильму – весьма благородному призванию.

В экранизации мастера крутого детектива Д. Хэммета «Мальтийский сокол» Богарт сыграл частного сыщика Сэма Спейда. Французский киновед Андре Бозен писал о нем «Этот „твердокаменный“ человек никогда не блистал на экране ни физической силой, ни акробатической гибкостью Это не Гари Купер и не Дуглас Фэрбенкс! Своими успехами гангстера или детектива он в первую очередь обязан исключительной выносливости, а затем проницательности. Действенность удара его кулака свидетельствует не столько о силе, сколько о быстроте реакции. Конечно, он наносит удар в нужное место, но, главное, – в нужный момент. Он ударяет редко, но всегда с наиболее выгодной точки. К тому же есть еще пистолет, который в его руках становится почти интеллектуальным оружием, последним решающим доводом».

Богарт долго не мог найти себе настоящую спутницу жизни. С первой женой, популярной театральной актрисой Хелен Менкен, он развелся в 1927 году, прожив с ней всего десять месяцев. Второй брак с актрисой Мэри Филлипс длился целых восемь лет, хотя по сути распался задолго до развода.

Наконец, в 1938 году он снова женился на актрисе – Мэйо Мето, сущей фурии. Эту пару называли «Боевые Богарты». В первые дни совместной жизни Хэмфри находил воинственность своей супруги сексуально возбуждающей. Но, как и предыдущие жены, Мэйо Мето дорожила своей артистической карьерой.

Увы, дела ее на съемочной площадке не складывались, она все чаще находила утешение в алкоголе. Несколько раз Мэйо предпринимала попытки самоубийства. А однажды она ранила и Богарта кухонным ножом; в другой раз пыталась поджечь дом.

К тому времени за Богартом закрепилась слава «самого невоспитанного парня в Голливуде». Он обожал розыгрыши. Встретив Фрэнка Синатру, Хэмфри произнес: «Слышал, от твоего голоса девушки теряют сознание. Сделай так, чтобы я упал в обморок». С этого началась их многолетняя дружба.

На вечеринках Богарт непременно оказывался душой компании и вместе с тем всем своим видом демонстрировал такую независимость, что невольно вызывал уважение. «Вся беда этого мира в том, что он трезвее нас на три рюмки», – любил повторять Хэмфри. Богарт был одним из немногих в Голливуде, не скрывавших своей любви к выпивке. «Виски продлевает жизнь. Надо только разумно к нему относиться».

Начало Второй мировой войны позволило Хэмфри Богарту взяться за освоение ролей героев войны («Сахара», «Бой в Северной Атлантике»).

Но звездную славу в качестве романтического героя и супермена принесла ему картина «Касабланка».

Естественно, никому в Голливуде в голову не приходило, что пьяница и циник, ведущий столь «неправильную» семейную жизнь, способен сыграть романтическую роль. Но это случилось. В «Касабланке» – одной из лучших мелодрам в истории мирового кино – предстал совсем иной Богарт, в котором под маской циника скрывался романтик, разочаровавшийся в любви. Это была история осевшего в Касабланке американца Рика, встретившего и потерявшего свою Мечту (Бергман). Великий талант Хэмфри Богарта и Ингрид Бергман заставляет верить всем фантастическим поворотам сюжета, даже если они выходят за грань правдоподобия… Благодаря этим актерам «Касабланка» одно время была объявлена самым популярным американским фильмом, а молодежь носила рубашки, украшенные кадрами из этой ленты.

Ингрид Бергман вспоминала, что Богарт был вечно мрачен и выглядел несчастным. Он по-прежнему воевал с женой, не раз являвшейся на презентацию его очередного фильма пьяной.

В картине Говарда Хоукса по роману Эрнеста Хемингуэя «Иметь и не иметь» (1945) Богарт получил роль Моргана, американца, грубого морского волка с золотым сердцем. Его партнерша Лорен Бейкол, девятнадцатилетняя инженю, впервые играла главную роль (Мари). По сценарию Морган и Мари ощущают взаимное влечение с первой же встречи. После нескольких вызывающе дерзких словесных дуэлей Мари сама садится к нему на колени, целует его и с наивным бесстыдством заявляет: «Будет еще лучше, если ты мне ответишь!» Когда Морган не отвечает на ее поцелуй, она произносит ставшие знаменитыми слова. «Не нужно ничего говорить и ничего делать. Совсем ничего. Или, может быть… просто свистни! Ты ведь умеешь свистеть? Это так просто – сложить губы трубочкой и свистнуть…»