100 великих архитекторов - Самин Д. К.

У Николая Бенуа и Камиллы Кавос (она умерла раньше мужа, в 1891 году) было девять детей. Двое из них, Луиза и Юлий, умерли в раннем возрасте. Трое сыновей Николая Леонтьевича – Альберт, Леонтий и Александр – не только унаследовали художественные способности отца (рисовали и два других сына, Николай и Михаил), но и избрали искусство делом своей жизни. Художественными способностями обладали и дочери – Камилла и Екатерина.

В 1850-е годы Бенуа выполняет еще несколько работ для Петергофа. Госпиталь со службами (1850—1857) решен архитектором в классическом духе с ориентацией на широко распространенное направление «стиля Людовика XVI». В 1856 году Бенуа построил в Петергофе Официантский дом, расположенный в центре города, а в 1861—1868 годах – Верхнесадский министерский дом недалеко от Большого дворца – оба здания в стиле раннего французского классицизма.

В 1851 году Бенуа был назначен в Первый округ путей сообщения, что положило начало его участию в управлении строительной частью Петербурга. В 1852 году Бенуа начал службу в департаменте сельского хозяйства при министерстве государственных имуществ. Это ознаменовалось новым ответственным поручением – построить в Лисинском учебном лесничестве под Петербургом дом «для 40 практикантов Егерского училища» и охотничий дворец для членов царской семьи. Здания начали возводиться в 1852 году и были закончены в начале 1860-х годов. В 1858 году Бенуа там же, в Лисино, закладывает церковь «во имя честного и животворящего креста», вскоре выстроенную.

Не будучи крупными по масштабу, здания в Лисино, образующие своего рода комплекс, – одна из этапных работ Бенуа, в которой формируются новые стороны его творчества. Архитектор делает попытку, отрешившись от работы только в рамках любимых исторических стилей, найти совершенно новые композиционные приемы и связанную с ними образную трактовку сооружений.

В 1857 году архитектор выполняет, наконец, самостоятельную работу в Петербурге – строит католическую церковь Св. Марии на Выборгской стороне. Это была единственная церковная постройка, созданная Бенуа в романском стиле, представляющая интерес, тем более что в ней был похоронен сам архитектор.

В том же году Бенуа получил звание профессора Академии художеств. Тогда же он был прикомандирован к строительной конторе императорского двора и удостоен почетного звания архитектора высочайшего двора.

К 1858 году относится один из лучших проектов жилых домов, выполненных Николаем Леонтьевичем в стиле барокко – фасад дома И.А. Апраксина на Литейном проспекте. Несомненно, будь фасад дома Апраксина сохранен, он служил бы украшением Литейного проспекта.

Находясь на службе в министерстве государственных имуществ, Бенуа плодотворно занимался приспособлением старой подмосковной усадьбы Петровско-Разумовское под Сельскохозяйственную академию. 19 июня 1861 года он вошел в состав комитета, ведающего делами по постройкам в Петровско-Разумовском, а немного позже стал возглавлять всю работу по созданию построек академии.

С 1862 по 1865 год архитектор строит в Петровском главное здание академии – это единственная его постройка в Москве и последнее крупное общественное сооружение, возведенное им в России.

В 1863 году в связи с уходом Кавоса по болезни от дел Бенуа получил почетное назначение главным архитектором императорских театров. Это ознаменовалось серьезной разработкой проекта восстановления сгоревшего театра в Гельсингфорсе (ныне Хельсинки). В 1866 году театр был выстроен почти заново по проекту Бенуа. Это крупное монументальное здание, правда, в значительно измененном виде, находится в центре Хельсинки и функционирует в наши дни.

Постепенно так счастливо начавшаяся карьера Николая Леонтьевича Бенуа приостанавливается. Режим чрезвычайной экономии, который сопутствовал правлению Александра II, не давал возможности получать большие интересные заказы, и Бенуа довольствовался небольшими и нередко чисто утилитарными задачами. Возможно, этому способствовали те свойства характера, о которых писал один из его сыновей: «В нем не было и тени интриганства или хотя бы простой хитрецы, ему были омерзительны всякие хлопоты за себя и менее всего он был способен на пресмыкательство или подсиживание товарищей. И вот почему Николай Леонтьевич Бенуа, будучи несомненно самым даровитым и знающим из архитекторов своего времени в России, все же остался в какой-то тени».

Но были и другие причины: чем дальше, тем больше в России используются различные стилевые направления. Во внешнем решении зданий и в интерьерах становится чрезвычайно распространенным смешение стилей. Характерны для эпохи были и запросы частного заказчика, чьими желаниями нередко определялась творческая направленность зодчих и чьи «вкусы» нередко не отвечали понятиям вкуса, воспитанного у зодчих, в частности у Бенуа.