100 великих авантюристов - Муромов Игорь

Вся ужасная сила этого человека была направлена на то, чтобы убедить императрицу, что он является тем, кого она видела перед собой: чистого, преданного Божьего человека, выражающего душу мужицкой России. Надо отдать ему должное, Александра никогда не видела его другим.

Когда же Распутин чувствовал, что его положение пошатнулось, он искусно играл на страхах императрицы и ее религиозной натуре. «Помни, что мне не нужны ни император, ни ты, — говорил он. — Если вы предадите меня врагам, это не повредит мне. Я способен справиться с ними. Но ни царь, ни ты не сможете это сделать без меня. Если меня не будет здесь, чтобы защитить вас, вы потеряете сына и корону через шесть месяцев». Даже когда Александра начала сомневаться в чистоте «старца», она, помня о Спале и недавнем кровотечении из носа цесаревича, не хотела рисковать.

Распутин проницательно обезопасил свое положение и усилил свое влияние встречами с императрицей по самым прозаическим поводам. Его разговоры и телеграммы были ловкой смесью религиозности и пророчества. Императрица, уставшая и встревоженная, находила их успокаивающими.

Политические советы Распутина обычно ограничивались осторожным одобрением действий императрицы, создавая впечатление, что высказанная им идея внушена ему свыше. Когда же его мысли в действительности принадлежали ему и были конкретны, они отражали интересы крестьянской России. Войну он считал бессмысленным кровопролитием. «Она опустошает деревни», — сказал он царю. Тем не менее, когда Палеолог упрекнул его в том, что он убеждает царя прекратить войну, Распутин резко возразил: «Те, кто говорят тебе об этом, полные дураки. Я всегда говорю царю, что он должен воевать до победного конца. Но я также говорю ему, что война несет невыносимые страдания русскому народу. Я знаю деревни, где не осталось ни одного мужика, а только слепые да раненые, вдовы да сироты».

Когда подходил момент назначения министров для правления страной — та сфера, где Распутин оказал наиболее пагубное влияние, — он ничего не планировал заранее. Он предлагал людей на эти высокие посты в правительстве просто за то, что они ему нравились, или говорил, что нравились, или, по крайней мере, не возражали ему. Распутин не горел желанием править Россией. Он просто хотел беззаботной, вольной, распутной жизни. Когда влиятельные министры, презиравшие его влияние на императрицу, выступали против него, он убирал их со своего пути. Назначая своих людей в министерство, он мог быть уверен не в том, что он управляет, а в том, что его не оставят одного.

Николай не всегда подчинялся желаниям жены, но в то же время избегал отвечать открытым отказом. По отношению к старцу позиция царя была лишь соблюдением терпимости и почтения, с налетом добродушного скептицизма. Иногда он признавался, что его успокаивает полурелигиозная болтовня Распутина.

Когда императрица просила при встрече, чтобы он последовал совету «Божьего человека», Николай часто подчинялся. Он знал, как много для нее значит присутствие и молитвы Распутина. Такое положение дел в особенности устанавливалось, когда Николай уезжал в Ставку. Затем, оставив управление внутренними делами императрице, Николай регулярно уступал ее указаниям в назначении министров. И во многом из-за этого выбора министров, предложенных Распутиным, навязанных ее мольбами, царь лишился трона.

Несмотря на неофициальное согласие Николая, чтобы императрица следила только за внутренними делами, она пыталась вмешаться и в дела военные. «Добрый ангел, — писала она в ноябре 1915 года, — давно прошу сообщить о твоих планах, касающихся Румынии. Наш Друг так озабочен ими». В тот же месяц: «Наш Друг боится, что если мы не будем иметь большую армию, чтобы взять Румынию, мы после можем попасться в ловушку». С крайней самоуверенностью Распутин вскоре перешел от вопросов об армии к передаче инструкций о времени и месте нанесения ударов. Его пророческие видения, как говорил он императрице, приходили к нему во сне.

Вполне естественно, что царь делился с женой своими секретами, но он не хотел, чтобы они передавались Распутину. Он писал: «Я умоляю тебя, моя любимая, не сообщать этих подробностей никому. Я написал о них только для тебя… Я умоляю тебя, держи их при себе, ни единая душа не должна знать об этом». Столь же часто Александра игнорировала просьбу мужа и рассказывала все Распутину. «Он не упомянет об этом никому, — уверяла она Николая, — но я должна попросить его благословения для твоего решения». Вмешательство Распутина в военные дела особенно заметно проявилось во время большого русского наступления 1916 года.