Записки диверсанта. Книга 2.Мины замедленного действия: размышления партизана-диверсанта - Старинов Илья

И вот 30 мая 1942 года было принято решение ГКО о создании ЦШПД и подчиненных ему штабов партизанского движения в некоторых оккупированных республиках и областях. Все они располагались в тылу Советской Армии. Это было вполне рационально. И теперь партизанские соединения, отдельные отряды и группы непосредственно руководились соответствующими штабами. Была развеяна неправильная установка на руководство партизанскими силами через подпольные организации. Правда, в тылу врага действовали «подпольные» обкомы во главе с партийными секретарями, которые открыто носили военную форму, вплоть до генеральской, над многими «подпольными» обкомами реяли красные флаги, а рядом на стендах висели советские газеты. Более того, в Москве и под Москвой были «нелегальные» ЦК компартий Украины и Белоруссии. Их охраняли сотрудники НКВД в военной форме.

До осени 1942 года ЦШПД представлял собою коллегию в составе начальника и представителей от НКВД и Главного разведуправления Красной Армии. Затем П.К. Пономаренко стал единоначальником ЦШПД.

Будучи командиром 5-й Отдельной инженерной бригады (ОИБ) спецназначения, 10 июня 1942 я вместе с ее комиссаром А.И. Болотиным доложил командующему Калининским фронтом генералу И.С. Коневу предложение по созданию спецбригад для действий на вражеских коммуникациях. Командующий фронтом, одобрив предложение, направил его Сталину. Узнав, что это письмо попало к члену ГКО К.Е. Ворошилову, Конев командировал меня и Болотина в Москву. Ворошилов принял нас в присутствии председателя Президиума Верховного Совета СССР М.И. Калинина^[105]. Тот тоже одобрил наше предложение, суть которого сводилась к следующему: из добровольцев воздушно-десантных, инженерных и железнодорожных войск создать на каждом фронте по бригаде, которая при содействии местных партизан должна выводить из строя коммуникации противника. На первый месяц намечались формирование, подготовка и планирование операции, на второй — переброска подразделений в тыл врага и установка неизвлекаемых противопоездных мин с большими сроками замедления, на последующие месяцы — оптимальное минирование новых участков противопоездными минами замедленного действия, с прикрытием их там, где нужно, разрушением малых мостов и подрывом рельсов, а при непреодолимой охране пути на благоприятной местности — обстрел паровозов из противотанковых ружей, удары по автомобильному транспорту из засад и минирование. Некоторые подразделения намечалось перебрасывать через линию фронта пешим порядком, в первую очередь там, где имелись коридоры в линии фронта; остальные — по воздуху. На первый месяц операции потребовалось бы около 1 тысячи, в последующем по 400–500 самолето-вылетов в месяц. Через два месяца после создания бригад планировалось парализовать железные дороги и сильно нарушить работу автомобильного транспорта врага.

По совету Калинина Ворошилов позвонил члену ГКО Г.М. Маленкову и, изложив ему суть нашего предложения, попросил его принять нас. Маленков, приняв нас, внимательно прочитал записку, согласился с нею и предложил нам вместе с начальником инженерных войск Красной Армии генералом М.П. Воробьевым^[106] подготовить проект приказа Наркомата обороны СССР о создании спецбригад для действий на коммуникациях противника. На следующий день документы были представлены Маленкову, он их одобрил и направил нас с ними к начальнику Генерального штаба генералу А.М. Василевскому^[107] для оформления приказа. Но такой приказ не был издан. 17 августа 1942 был подписан другой приказ НКО — о создании отдельных гвардейских батальонов минеров для действий на коммуникациях врага. Однако эти батальоны вместе с партизанами все же не могли закрыть оккупантам пути подвоза боеприпасов, горюче-смазочных материалов и пополнения.

Гвардейские минеры проявляли мужество, отвагу и изобретательность, на местах взаимодействовали с партизанами и внесли достойный вклад в нарушение работы вражеского транспорта. Однако их возможности не были использованы в полной мере из-за отсутствия у них средств радиосвязи, централизованного руководства их действиями. Отдельные гвардейские батальоны минеров — это по существу войсковые партизаны, но они не входили в подчинение ЦШПД.

В конце июля 1942 года меня отозвали в распоряжение начальника ЦШПД, не дав возможности даже сдать бригаду, и 1 августа назначили начальником создаваемой Высшей оперативной школы особого назначения при ЦШПД, а в начале сентября по совместительству я был назначен помощником начальника ЦШПД по диверсии.