Ковпак - Гладков Теодор Кириллович

— Блитча?

Молчание.

— Алло. Блитча?

Ни звука.

— Блитча! Чтоб тебя разорвало!

Блитча молчит, но включается голос из другого села:

— Иванков? Кто говорит?

— Начальник иванковской полиции. А ты кто?

— Полицейский из Коленцов, господин начальник. Я вот сам пробую в Блитчу пробиться. Молчит! Видно, их староста загулял, дьявол.

— Загулял, говоришь? Ну а если там не того?

— Чего?

— Вот и я хочу знать чего. Ты вот что — быстренько пошли своего в Блитчу, понял? Мигом! Да чтоб он для виду топор и веревку прихватил, мол, за дровами поехал в лес. Давай одним духом!

Тотчас же в лес в сторону Коленцов отправилось несколько Дедовых хлопцев. Немного спустя они поставили перед Ковпаком «дровосека». А разговоры по телефону продолжаются:

— Алло, Коленцы?

— Слушаю, господин начальник!

— Послал в Блитчу?

— Так точно, еще не вернулся.

— Дурачье! Сколько ждать можно! Посылайте другого, пропади вы все пропадом! Усадите в телегу бабу и пару мешков картошки дайте, мол, родичам везет. Понял? И мигом.

— Слушаюсь, господин начальник. Прошу прощения, что спрашиваю, а как у вас там?

— Запросили подмогу. Войска из Киева прибывают…

Второй полицейский, разумеется, разделил судьбу первого. Дед хитро улыбается: что-то теперь затеет шеф иванковской полиции? А тот затеял еще двух соглядатаев выслать: мужчину и женщину с младенцем — якобы крестить. На этом телефонная игра закончилась. На очередной звонок Ковпак сам поднял трубку и обложил иванковского шефа убийственной матерщиной.

Гитлеровцы подошли к Блитче 11 марта — около двух батальонов немцев и предателей из украинских буржуазных националистов. Их подпустили на близкое расстояние и встретили сильнейшим огнем из всех видов оружия, в том числе пушек. Отступать карателям было некуда — две роты, посланные Ковпаком в обход, отрезали им пути для отхода. Прижатые к реке, фашисты были обречены на полное уничтожение. Бой превратился в побоище. Подсчитать число убитых карателей оказалось невозможно — множество трупов унесло рекой.

В бою участвовали далеко не все силы партизан: в эти самые дни часть боевых рот была разослана на диверсионные задания. Главным из них было уничтожение станции Тетерев и взрыв железнодорожного моста через реку того же названия. Это совершили бойцы Кульбаки под общим командованием Павловского. Группы во главе с Рудневым уничтожили еще два моста и провели ряд других диверсий вблизи Киева.

Уничтожение моста через Тетерев было главной задачей выхода Ковпака под Киев. На взгляд Сидора Артемьевича, сарненская операция была вряд ли более важной. Позже Дед лично осмотрел «работу» своих диверсантов и остался ею весьма доволен: они не пожалели тола, и мост разнесло до основания. Гром взрыва слышно было на самом Крещатике… Это точно установленный факт. Киевские подпольщики после освобождения столицы рассказывали:

— Мы слышали взрыв. И знали, что это наши! Знали и то, что движение на перегоне Киев — Коростень замерло надолго. А как паниковали гитлеровцы в те дни!

Получив сообщение Павловского о полном успехе диверсии, Дед впервые за все время рейда с Червонного озера ощутил почти физически, что дела вроде бы идут хорошо. Он вышел из штаба и, распахнув шубу (солнце уже припекало по-весеннему), медленно пошел по селу. Сидевшие на бревнах местные девчата смотрели на него с нескрываемым любопытством. Проходя мимо, Ковпак весело подмигнул им:

— Греемся?

— Греемся, — ответили девушки. — Ты, дедушка, тоже воюешь? Сидел бы лучше около старухи…

— А я и сидел, — охотно согласился он, — а теперь вот не сидится.

Знали бы девчата, что этот добродушный старик и есть тот самый легендарный Ковпак, о котором они столько слышали и еще будут слышать.

Уничтожение мостов было не единственной заботой Ковпака в дни пребывания в Блитче. Еще в Москве Верховным Командованием ему было приказано разведать правобережье Днепра, установить, какие и где возведены там гитлеровцами укрепления. Слухов о «неприступном Днепровском вале» фашистская пропаганда распустила столько, что Ковпак хотел проверить, насколько они соответствуют действительности. Разведчики Петра Вершигоры с первых же дней по приходе в Блитчу были заняты именно этим. По мере их возвращения в соединение выявлялась истина: «Днепровский вал» существовал больше в воображении немцев, чем на самом деле. Ковпак с полным основанием мог доложить Москве, что на Днепре есть лишь видимость значительных укреплений, а не сами укрепления. Сил на сооружение настоящего «вала» у немцев, судя по всему, уже не было.