Затяжной поворот: история группы «Машина времени» - Марголис Михаил

Валерий Ефремов

Перед тем выступлением в Альметьевске нас никто не предупреждал о его специфике, и мы чудом оттуда уехали и с той поры от подобных заказов отказываемся. Собственно, и время таких «сходняков», куда и артистов приглашают, насколько я понимаю, миновало. Во всяком случае, «Машина» на такие мероприятия больше не попадала. А тогда, сразу после того, как мы сыграли, я закрылся в номере, засунул стул в дверную ручку и до утра не выходил. На стуки в дверь не реагировал. Не потому что испугался, просто спать хотелось.

Александр Кутиков

Книжку Подгородецкого я не читал. Она не интересует меня потому, что я знаю, кто ее редактировал, а фактически написал ее за Петю. На стадии подготовки книги этот человек мне звонил и даже просил стать ее редактором, поскольку я очень хорошо помню всю историю группы. Он, кстати, рассказал мне Петину версию того, как появилось определение «Машина с евреями». Я заметил, что она не правдива и объяснил, каким образом, на самом деле, возникло данное выражение сначала в недрах Минкульта СССР, потом РСФСР. На примере, этой истории, вернее того, как излагал ее Подгородецкий, я понял, что книга его получится мерзкой. Факты в ней, возможно, будут использоваться реальные, но трактуют их настолько вольно, насколько захочет Петя и тот человек, который, как я думаю, и подбил его на создание этой книги.

Если немного, для книжной эффектности, притянуть за уши взаимосвязь некоторых событий, то можно сказать, что сокрушительным ответом опусу Петра Ивановича, осенью 2007 года стал грандиозный сейшен «Машины» на Тушинском летном поле, знаменитом, помимо прочего, своей рок-приимностью. Популярное «Авторадио» решило сделать своим слушателям подарок и пригласить их на бесплатный концерт самой легендарной, и, чего уж тут скромничать, самой дорогой отечественной рок-команды. В довольно зябкий сентябрьский вечерок послушать Макара сотоварищи собралась гигантская аудитория. За пару часов «МВ» привлекла на Тушинский аэродром больше народа, чем суммарно, за два дня, собиралось там летом на известном рок-фестивале «Крылья» (а на следующий день аналогичная акция повторилась в Питере). Как сказал мне популярный персонаж «Авторадио», участника трио «Мурзилки International» и ведущий того «подарочного» концерта Захар: милиция насчитала в тушинском поле порядка 45 тысяч человек.

В такую толпу «Машина» выпалила не только всю обойму своих основных боевиков, но и позабавила ее давно напрашивавшимся эксклюзивом. Вслед за гордым хитом «Не стоит прогибаться под изменчивый мир», тогда последовал блок программы, в котором право побыть фронтменом предоставлялось поочередно почти каждому участнику коллектива, даже давнему «машиновскому» сессионному трубачу «кварталовцу» Александру Дитковскому. Спел Маргулис. Поведал о спуске «к великой реке» Кутиков. «Эти реки никуда не текут» пели все, кроме перманентно лишенного «права голоса» Ефремова. Назревал вопрос: чем сольно отметится Державин? И тут, ехидно улыбавшийся Макаревич произнес: «Мы ждали этого момента 11 лет». Позади него раздался голос Андрея-младшего: «Семнадцать». И «Машина» заиграла незабвенный попсовый державинский шлягер кооперативных времен «Не плачь, Алиса. Ты стала взрослой…».

Евгений Маргулис

Никакого глумления у нас над Державкой в тот момент не было. Просто захотелось сделать такой номер. Почему бы нет? Во всяком случае, зрители приняли его отлично.

Андрей Державин

Мы часто, группой, собираемся на каких-то дружеских вечеринках, где состав гостей предсказуем процентов на 70. Конечно же, все там выпивают, и если рядом есть инструменты, то вскоре звучат просьбы: к Сашке Кутикову – «Поворот», давай, к Маргулису – «Блюз-Шанхай», давай, а от меня, конечно, требуют «Алису…». Это нормальная реакция. И глупо отнекиваться. Все эти джемы похожи на добрые капустники, и, между прочим, повезет тому телеканалу, который хоть раз их отснимет. Там все остроумно, без подготовки делается. «Алису» на них мне всегда приходилось исполнять одному, без музыкантов, под фортепиано, в несколько измененном варианте. Однажды ко мне подошел Макар (у нас тогда был период совместного творчества с Kremlin Orchestra Миши Рахлевского) и сказал: «Слушай, Андрюх, а, ведь, у этой песни гармония красивая, мелодия приятная. Давай-ка, мы ее группой сделаем. Она может пойти. Я услышал в ней привлекательные контрапункты. Если сюда ввести виолончель, скрипку, все красиво аранжировать, то может неплохо получиться. Она тогда предстанет не в привычном своем бесовском ключе, а как взгляд в прошлое, с щемящей грустью, такой, знаешь, саундтрек к „Тегерану-43“, а это всегда очень востребовано». Я ответил: «Андрюх, почему нет? Не вижу в этом ничего плохого. Единственное, ты должен отдавать себе отчет в том, что публика „Машины“ может ее неоднозначно воспринять». Макар парировал: «Да, плевать на это». На том первый разговор и закончился. А потом началась подготовка к концерту в Тушино, и я как-то опоздал на одну из репетиций. Вошел в помещение, когда все ребята уже расселись с инструментами, и они мне с порога предложили петь. Я спросил: «чего петь?». – «Алису» пой – говорят. – Вы с ума сошли – отвечаю. – Мы же не на дне рождения чьем-то. – А мы, объясняют, подумали тут и решили, что сыграем ее в Тушино. Мне оставалось лишь подчеркнуть им, что не я это предложил.