Кисло-сладкая журналистика - Ганапольский Матвей

Не станет. Холодный анализ показывает, что минусов в таком решении больше, чем плюсов.

Редактор на телефоне – это своеобразный цензор твоего эфира. Через неделю, после начала своей работы, он будет отбирать слушателей по своим принципам, которые, безусловно, не будут совпадать, с вашими. Иногда вы вообще не захотите принимать звонки, но тогда логичен вопрос – а за что он в это время получает зарплату.

Не следует забывать и изобретательность эфирных маньяков. Некоторые из них благородными голосами объясняют редактору, что они хотят задать вопрос по теме. Редактор не верит и просит сказать вопрос. Эфирный маньяк говорит, что хочет спросить, как именно высаживать хризантемы. Или сколько именно стоит эта поездка на Ниагарский водопад, если лететь первым классом. Его пускают в эфир, и он блеет козликом, чего, собственно, и добивался.

Желание обессмертить свою глупость в эфире стойко, а изобретательность бесконечна.

Вы снимаете трубку, а в эфире тишина либо треск, либо кто-то квакает.

Иногда вам пускают с плеера ваш голос недельной давности.

Кто-то декламирует стихи.

Звонят члены религиозных сект, которые вас благословляют.

Почти два года нас терроризировал кретин, который звонил в эфир и нормальным голосом отвечал на вопросы или давал умный комментарий. Но в конце комментария он переходил на хохот и назывался привычным кодовым именем для того, чтобы мы поняли, что это именно он. Потом, на год, он исчез, но сейчас вынырнул снова.

Бороться с маньяками невозможно ни в жизни, ни в эфире. Если их искоренить, то в кино погибнет жанр триллера, а у ведущих передач пропадет повод просить повышение зарплаты, в связи тяжелым моральным состоянием.

С другой стороны, их наличие позволяет надеяться, что появится фильм «Молчание ведущих», где Джуди Фостер сыграет молодую радиожурналистку, а сэр Энтони Хопкинс – маньяка, который терроризирует ведущих эфира и лакомится мозгами главных редакторов радиостанций.

Кстати, о главных редакторах. Алексей Венедиктов, главный редактор «Эха Москвы», которого я часто упоминаю в этой книге, однажды предложил психологическое решение этого вопроса. Он сказал, что нужно для себя считать, что ты получаешь часть зарплаты за эфир, а часть за эфирных маньяков. Это может показаться шуткой, но это не так. Любая профессия имеет свою степень опасности, и это реализуется в зарплате. Я уже не говорю о космонавтах, подводниках или летчиках. Вспомните, я писал о том, что опасно садиться за руль собственной машины. Почему же нужно считать, что профессия журналиста должна быть полностью лишена неудобств.

Думаю, что когда оговаривается зарплата летчика, то ему не говорят: «Вот вам десять тысяч за то, что водите самолет, а вот еще три за опасность этой профессии». И это правильно, разве опасность профессии можно измерить конкретной суммой? Вам просто объявляют зарплату, в которую входят все ее издержки.

Я уверен, что журналист должен относиться к своей заплате точно так же. Он должен понимать, что все неудобства его профессии являются ее естественной частью. Они неустранимы и поставляются в одном пакете. Летчик не может летать только при хорошей погоде. Она такая, как есть. Журналист имеет дело с аудиторией. Она тоже такая, как есть. Пытаться оградиться от нее, переделать ее, стать на путь маниакального преследования недовольных вашим эфиром, это тратить жизнь попусту.

Однако такая ваша позиция не должна встретить равнодушное отношение. Ваше руководство обязано максимально защитить вас всеми возможными техническими средствами, а если вам лично и прямо угрожают, то дать вам охрану. Если прессинг на вас стал чрезмерным и опасным, то начальство обязано связаться с властями.

Нельзя относиться к этому, как к пустяку. Если вы сообщили начальству, что ваша работа практически парализована, а вы чувствуете опасность, но в ответ услышали ироническое: «Да ладно, брось, старик, что за ерунда. Кому ты нужен?», знайте: вот теперь вы в реальной опасности. Кое-кому вы нужны, и, возможно, пора искать новое место работы. Это значит, что ваш начальник не понимает, что маньяки не всегда ограничиваются телефонными угрозами, и надеется на ваших похоронах отделаться сочувственными вздохами и небольшим букетом недорогих цветов.

Теперь попробуем сформулировать некоторые выводы. Мы разобьем их на две части. Первая часть – критическая.

Аудитория слишком велика и разнообразна, чтобы иметь одно мнение.