Письма из Лондона - Барнс Джулиан

Последние предзнаменования были добрыми для лейбористов. Financial Times поставила на них; в Аскоте за день до Дня Выборов лошадь по кличке Мистер Мэйджор была снята с забега — обнаружилось, что она «с изъяном»; наконец, когда в четверг утром, 9 апреля, забрезжил рассвет, выяснилось, что почти во всем королевстве день обещает быть ясным и солнечным. Безоблачное небо было скорее неутешительной новостью для тори, которым дождь якобы сулит преимущество вплоть до 1 процента: считается, что тори едут к избирательным урнам, а сторонники лейбористов добираются пешком. С другой стороны, консерваторы призывали друг друга «крепиться», напоминая о факторе «позднего всплеска тори». Как и во все моменты уныния на протяжении предыдущих четырех недель, тори окунались в разговоры о том, что Джон Мэйджор (в отличие от своего тезки-холстомера) «долго запрягает, но быстро едет». Как долго ему пришлось добиваться своего на выборах лидера партии, как не сразу ему удалось вырвать победу на Маастрихтском саммите, вы только вспомните! Другое дело — были ли те знаки действительно утешительными: в гонке за лидерство он не смог добиться абсолютного большинства, а в Маастрихте всего-навсего отстоял право своей страны находиться — по некоторым вопросам — в единоличном меньшинстве.

Guardian, предположившая, что если у избирателей до сегодняшнего дня не нашлось достаточно веских причин, чтобы прийти к тому или иному решению, то почему было не предоставить им также и пару-тройку причин несерьезных, агитировала за кандидатов в колеблющихся избирательных округах с помощью их любимых книг, фильмов и музыки. Гленда Джексон назвала «Доводы рассудка» Джейн Остин, «Дети райка» ^[85] и «Симфонию псалмов» Стравинского; ее соперник консерватор выбрал «Войну и мир», «Доктора Живаго» и Четвертую Симфонию Малера; либерал-демократ внес в свой список «Больше умирают от разбитого сердца» Беллоу, фильм «Сталкер» и скрипичный концерт Сибелиуса. Некоторая поддержка из The Times явилась в другой форме — а именно в форме написанного ко Дню Выборов стихотворения поэта-лауреата Теда Хьюза. Разумеется, для любого официального преподношения «лауреата к настоящему времени стало традицией быть совсем уж ниже плинтуса, и в этом смысле Хьюз безусловно оказался на высоте со своими фривольными виршами о воздействии ядохимикатов на количество сперматозоидов у западных самцов. Субъекты, отправляющиеся к избирательным урнам, могли впасть в меланхолию, уяснив из слов Лауреата, что по сравнению со старыми добрыми деньками количество золотых монет в их «мешках мужественности» поубавилось вдвое, и погрузиться в совсем уж в безнадежный скептицизм, поразмыслив о потенциальной эффективности хьюзовского гонадного воззвания к вновь избранному премьер-министру.

Вам бы и в голову не пришло, что у британских самцов могут быть хоть какие-то проблемы со спермой, если бы вы взялись судить об этом, наблюдая за финальной стадией предвыборной гонки. Трое партийных лидеров в тестостероновой пене носились наперегонки — запрыгивали в вертолеты, выскакивали из автомобилей, всем своим видом призывая к твердости, силе, решительности и мужеству. Все, однако ж, опросы общественного мнения неизменно заводили в глухой тупик; та же история случилась и с Опросом Опросов, не менее достоверным источником мудрости, чем Царь Царей; то же произошло и с опросами уже проголосовавших. Однако когда в четверг, 9 апреля, около 11 вечера, поступили первые настоящие результаты, компьютерные прогнозы стали клониться к тому — в противоположность всей предшествующей мудрости аналитиков и опыту псефологов^[86], - что, как ни странно, у тори возникает реальный шанс сформировать в новом парламенте крупнейшую фракцию. Медийная кодла угнездилась на балконе прессы в Кэмденском центре и, боясь пропустить заявление Гленды, беспрестанно короткими перебежками устремлялась к еле живому телевизору в Палате совета, чтобы в очередной раз схватиться за голову — до чего ж непостижимы были результаты голосования. Чем дальше мы наблюдали, тем более странным все это казалось. Во - первых, колебания были чрезвычайно резкими — то лейбористы выигрывали с преимуществом в 7 или 8, а затем вдруг проигрывали 1 или 2 процента консерваторам. Как это так? Было ли это связано с тактическим голосованием? Компьютер, утверждавший, что в состоянии интерпретировать любой факт, на тот момент предполагал, что тори могут даже финишировать с абсолютным большинством. Либералы захватили пару бастионов тори в юго-западных графствах, а затем принялись терять свои собственные округа, с боем добытые на недавних дополнительных выборах. Тори, похоже, шли много лучше, чем ожидалось, в Шотландии; лейбористские кандидаты-женщины показывали зачетные результаты, а черные мужчины-тори проваливались. Председатель партии Тори Крис Паттен потерял свое место в «колеблющемся» Бате; консерваторы-патриархи оплакивали его языком классической трагедии.