В тени горностаевой мантии - Томилин-Бразоль Анатолий

Это событие вызвало массу толков при европейских дворах. Полагали, что сей трагический для императора акт, был подготовлен не без помощи Меттерниха ^[92] .

Ужасный человек! За короткое время он сумел создать внутри страны жесткую систему всеохватывающего полицейского надзора. Сеть шпионов и осведомителей опутывала буквально всех иностранцев, не только проживающих, но и просто посещающих столицу Австрии...

В ту пору, после отмены строгостей павловского режима, множество русских аристократов колесило по дорогам Западной Европы. Переезжали из одной столицы в другую, с одного модного курорта «на водах» к не менее модному «для воздуху»... Как правило, все – люди одного круга. Большинство знали друг друга. А, если и не знали, то за границей знакомство простое, куда легче, чем дома. Познакомившись, обменивались новостями и сплетнями, переносили за границу свои домашние привязанности и неприязнь, создавая впечатление некоего подвижного и эфемерного, сегодня мы бы сказали – «виртуального», сообщества. Относилась к нему и графиня Протасова. Дважды она посещает Вену. Первый раз по дороге в Париж – коротенько. И второй раз в 1814 году надолго, во время Венского конгресса.

Несмотря на выпавшие несчастья, венцы оставались веселым народом. По вечерам в городской парк, что раскинулся на левом берегу речки Венки, в народный сад близ императорского дворца, а по воскресеньям и на Пратер, в большую рощу на острове между каналом и самим Дунаем, собиралась молодежь. Красивые девушки, совсем не чопорные, охотно знакомились с молодыми людьми и с иностранцами. Нередко в понедельник ранним утром топот их башмачков по лестницам, ведущим с мансард, нарушал покой спящих улиц. Что же, Вена – город легких нравов... Несмотря на строгости полиции Меттерниха, не многие столицы похвастали бы таким обилием интимных салонов и домов свиданий, а то и откровенных борделей. На берега Дуная стремились красавицы со всей Европы...

Но вы вправе спросить, при чем здесь досье семидесятилетней русской графини? С чего это вдруг венские любители пива и сосисок так заинтересовались, мягко говоря, пожилой российской аристократкой?..

Большинство читателей наверняка догадались: дело, конечно, в Венском конгрессе – грандиозном танцевально-дипломатическом шоу, состоявшемся в Вене после победы европейских держав над наполеоновской Францией. Возглавляла конгресс Россия: Александр I, Нессельроде, молодой Разумовский... Но как графиня Протасова?..

Ах, вряд ли она случайно оказалась в Вене именно в ту пору. Двести шестнадцать официальных представителей всех европейских государств съехались в Вену; тысячи авантюристов, шпионов, великосветских львиц и дам полусвета... Салоны и бордели – трудно сказать: чего больше, а порою трудно и различить. И всюду – ежедневные балы, тайные встречи, приемы, интриги и танцы, танцы без конца... Девять месяцев с сентября 1814 по июнь 1815 года кипело варево европейской политики в венском котле...

Однако Венский конгресс относится уже совсем к другому царствованию. Другие персонажи вышли на сцену жизни, а старые, из тех что остались, играли свои роли в новых пьесах... Иначе говоря, это другая тема уже совсем другой книги.

ПРИЛОЖЕНИЕ

ИЗВЕСТИЕ О НАГРАДАХ ЕКАТЕРИНЫ II УЧАСТНИКАМ ПЕРЕВОРОТА

Ея императорское величество хотя и немало не сомневалась об истинном верных своих подданных при всех бывших прежде обстоятельствах сокровенном к себе усердии; однакож к тем особливо, которыя по ревности для поспешения благополучия народнаго, побудили самым делом Ея Величество сердце милосердое к скорейшему принятию престола российскаго, и к спасению таким образом нашего отечества от угрожавших оному бедствий, на сих днях оказать соизволила особливые знаки своего благоволения и милости, из которых иных пенсиями, других деревнями, а прочих денежною суммою наградить соизволила, а именно: разными и в разныя числа указами, малороссийскому гетману, фельдмаршалу графу Кириллу Григорьевичу Разумовскому, пожаловатъ соизволила сверх его гетманских доходов и получаемаго им жалованья, по пяти тысяч рублей в год; действительному статскому советнику, сенатору и Его императорскаго высочества обергофмейстеру, Никите Ивановичу Панину, таким же образом, но пяти тысяч рублей; генерал-аншефу, сенатору Михаилу Никитичу Волконскому по пяти же тысяч рублей; гвардии семеновскаго полка подполковнику и генералу-поручику Федору Ивановичу Вадковскому 800 душ, действительному камергеру Григорью Григорьевичу Орлову 800 душ; Преображенскаго полка секунд-майору Алексею Григорьевичу Орлову 800 душ, лейб-гвардии Преображенскаго полка капитану-поручику Петру Пассеку 24,000 рублей; поручику Григорию Протасову 800 душ; поручикам: князю Федору Барятинскому 24,000 рублей; Евграфу Черткову 800 душ; семеновского полка капитану Федору Орлову 800 душ; Измайловскаго полка премьер-майору Николаю Рославлеву 600 и в дополнение 6000 рублей; капитанам: Михаилу Похвисневу 800 душ; Александру Рославлеву 800 душ; Михаилу Ласунскому 800 душ; князю Петру Голицыну 24,000 рублей; капитану-поручику Петру Вырубову 800 душ; Конной гвардия секунд-ротмистру Федору Хитрово 800 душ, а следующим Преображенскаго полка капитанам-поручикам Сергею Бредихину 18,000 рублей, Михаилу Баскакову 600 душ; поручикам: Захару Дубянскому 600 душ; Ивану Ступишину 600 душ; Измайловскаго полка капитану-поручику Ивану Обухову 18,000 рублей; Конной гвардия секунд-ротмистру Александру Ржевскому 18,000 рублей; графу Валентину Мусину-Пушкину 600 душ, поручику князю Ивану Несвижскому 600 душ; унтер-егермейстеру, Михаилу Дубянскому 600 душ; да Инженернаго корпуса капитану поручику, Василью Бибикову 600 душ, и поручику армейскому Всеволоду Всеволодскому 600 душ, конной гвардии подпоручику, Григорью Потемкину 400 душ; Измайловскаго полка прапорщикам Сергею и Илье Всеволодским, обоим 600 душ, да Федора и Григорья Волковых в дворяне и обоим 700 душ; Алексея Евреинова в дворяне же и пожаловать ему 300 душ. Сверх сих, Ея императорское величество еще пожаловать соизволила ея сиятельству княгине Екатерине Романовне Дашковой и ордена святыя Екатерины кавалеру 24,000 рублей; камер-юнгфере Ея императорскаго величества, Екатерине Шаргородской 10,000 рублей; действительному статскому советнику, господину Теплову 20,000 рублей; статскому советнику, Алексею Еропкину 800 душ; и гардеробмейстеру, Василью Шкурину, с женою, 1000 душ. Вышеупомянутыя пенсии годовыя пожалованы по смерть из собственной Ея императорскаго величества комнатной суммы, так-как из той же суммы и все прочия денежныя награждения, а деревни со всеми землями и угодьями в вечное и потомственное наследное владение.