Кулинарная книга лентяйки-3. Праздник по жизни - Донцова Дарья

«Фальшивое сациви»

1 жирная курица, 1 луковица, 2 пучка кинзы, 2 зубчика чеснока, 1 стакан ядер грецких орехов, 1 стакан куриного бульона, 2 ст. ложки свежевыжитого гранатового сока (или такое же количество красного винного уксуса.)

Жирную курицу разделать с костями на небольшие куски, сложить в кастрюлю и варить до готовности. Пока курица кипит, прокрутить через мясорубку два пучка кинзы, одну сырую луковицу, пару зубчиков чеснока и очищенные грецкие орехи, от количества последних зависит густота соуса. В небольшом количестве бульона из курицы я (1 стакан) развести смесь из зелени, лука, чеснока, орехов и вылить в оставшийся бульон. Тщательно перемешивать. Если соус покажется вам жидким, добавьте размолотых орехов. Только учтите, что при остывании сациви загустеет, в горячем виде оно всегда выглядит супообразным. Естественно, блюдо надо посолить, а вот с перцем вопрос открыт, здесь хозяйки делятся на два лагеря. Одни активно употребляют черный молотый перец, другие считают, что он портит сациви. К соусу нужно добавить пару столовых ложек винного уксуса, затем, тщательно перемешать сациви, дайте разок вскипеть и поставьте на холод, это блюдо употребляют холодным. Лучше сварить его вечером, а есть на следующий день. Сациви надо настояться. Попробуйте заменить винный уксус таким же количеством свежевыжатого гранатового сока – думаю, вам понравится.

Манана умела не только готовить, это от нее я впервые услышала фразу: «Из каждого безвыходного положения всегда найдется два выхода». Соседка неутомимо повторяла:

– Никогда не отчаивайся и не впадай в панику, все что ни делается, делается к лучшему.

Именно с Мананой, научившей меня оптимизму, связана одна из самых смешных историй в моей жизни.

Дело было летом, за мной тогда ухаживал симпатичный парень Паша Степанов. Я – бедная девушка, жила в коммуналке, имела ребенка без мужа, зарабатывала медные копейки и мечтала о новых сапогах. Вернее, просто о сапогах, о НОВЫХ можно думать, когда есть старые, а у меня не было никаких. Сами понимаете, я не принадлежала к категории невест, на которых женятся по расчету. В принципе мне повезло, потому что, получив предложение руки и сердца, я могла быть уверена: кавалер меня на самом деле любит, ну зачем ему нищета без влиятельных родственников? А вот Пашка был, как говорят, хорошей партией: сын крупного военачальника, единственный наследник с дипломом суперпрестижного МГИМО в кармане. Представляете, как напряглась его мать, когда сыночек категорично заявил о желании связать свою судьбу невесть с кем? Впрочем, имея взрослых детей, я очень хорошо понимаю Антонину Сергеевну Степанову. Будущая свекровь решила провести разведку боем, меня не позвали в генеральскую квартиру, нет, Антонина Сергеевна поступила умно, она сказала Пашке:

– Зачем смущать девочку? Она будет чувствовать себя в не своей тарелке у нас в гостях. Да еще папа любит отпускать дурацкие шуточки. Лучше я сама приду к твоей невесте на обед, мы поболтаем, близко познакомимся…

Паша пришел в восторг от предложения матери и сказал мне:

– Здорово! Ты сумеешь показать себя с лучшей стороны! Убери квартиру, мамахен не любит грязи, и приготовь вкусной еды.

Не скажу, что мне понравилось сие предложение. Я-то не собиралась зазывать Антонину Сергеевну к себе, та сама решила посетить будущую невестку, но ссориться с женихом мне не хотелось, и я засучила рукава. Убрать в квартире дело нехитрое, тем более что мои соседи Гоберидзе были редкостные чистюли, на кухне у нас все блестело, ванная и туалет сияли, а в моей комнате было мало мебели, на статуэтки и всякие кружевные салфетки денег у нас с Кешей не хватало, поэтому пыли было негде скапливаться. Но вот что делать с обедом? В то время мои кулинарные способности дальше отварных сосисок и детской каши не простирались. Но что-то мне подсказывало: Антонина Сергеевна не очень обрадуется, если я поставлю на стол кастрюльку с манкой, даже фигурно нарезанные и выложенные сверху сардельки не спасут положения. Как назло, за три дня до предполагаемого званого ужина Манана уезжала с Ираклием отдыхать.

– Главное – не дергайся, – поучала она меня, запихивая вещи в бездонный чемодан, – конечно, мне легко собрать такой стол, что твоя будущая свекровка язык проглотит, но ведь она в субботу притопает, а мы в среду уже в Тбилиси будем, еда испортится даже в холодильнике.

– Манана, – я чуть не зарыдала, – что мне делать?

– Приготовь утку, – посоветовала она.

– Как? Я не умею, – зашмыгала я носом, – да и денег нет.

Соседка фыркнула.

– Ерунда. У меня в морозилке лежит тушка, бери ее, размораживай, натри солью с перцем, а в брюшко положи нарезанные кусками антоновские яблоки. Все.

– Все? – изумилась я.

– Ну да, – пожала плечами Манана, – делов-то! Шмык-брык – и готово!

– А гарнир? – не успокаивалась я.

– Картошку свари.

– Пашка предупредил, что его мать не выносит картофель, – вздохнула я, – ни в каком виде его не ест.

– Капризная, – констатировала подруга, – ох, и натерпишься ты от нее! Может, сразу правильный вывод сделаешь? Ну его, Пашу, на фиг?

– Он мне нравится, – уперлась я, – и потом, мне не с мамой жить, а с мужем!

– Молодая ты, – протянула Манана, – необстрелянная. Свари тетке макароны. Справишься с приготовлением спагетти?

Я кивнула.

– Без проблем, а вот утка меня пугает.

– Не дрейфь, – приободрила меня соседка, – кураж в нашей жизни главное. Глаза боятся, а руки делают. Ни пуха тебе, ни пера, вернее, ни кастрюли, ни сковородки!

То ли присказка помогла, то ли Мананина самоуверенность передалась мне, но я лихо справилась с задачей. Утка запеклась на диво хорошо, выглядела птичка восхитительно, ее покрывала румяная корочка, вилка легко втыкалась в тушку, а по квартире плыл восхитительный аромат. Макароны тоже сварились вовремя, за пять минут до звонка в дверь.

Пока Пашка усаживал свою мать в комнате за стол, я бросилась на кухню, взяла большое фарфоровое блюдо из сервиза Мананы, весьма удачно уложила на него уточку, окружила ее спагетти, посыпала сверху зеленью и в порыве вдохновения воткнула в макароны кое-где веточки кинзы, получилось весьма похоже на пальмы в пустыне.

Очень довольная собой я поторопилась в комнату, совершенно забыв о том, что спешить ни в коем случае нельзя. Отчего-то со мной в самые напряженные моменты случаются неприятности. А в тот день, чтобы поразить потенциальную свекровь не только своими кулинарными талантами, но и красотой, я нарядилась в свое единственное парадное платье и надела туфли на шпильке. Обувь принадлежала Манане, у меня были только парусиновые тапки. Лодочки Гоберидзе были мне чуток велики, и я не привыкла ходить на каблуках, поэтому на подходе к комнате правая нога подвернулась, и я рухнула на пол.

В первую секунду мне хотелось зарыдать, но потом я оценила размер бедствия и обрадовалась. Упала удачно, ничего не сломала, не заорала от испуга и боли. Слава богу, сорок пять килограммов не обваливаются с оглушительным грохотом. Блюдо Мананы я не выпустила из рук, оно не разбилось, а вот утка и макароны улетели прочь. Спагетти кучкой лежали возле ботинок, птичка угодила под зонточницу.

– Спокойно, детка, – приказала я себе, – могло быть хуже. Слава богу, я рухнула в прихожей, а ну как завалилась бы, уже войдя в комнату? Тебе повезло, киса косолапая. Теперь попытайся спасти обед.

Понимаю, что рискую потерять ваше уважение, но я решила честно рассказать эту историю. Сначала я прислушалась к тому, что происходит за дверью в мою комнату. Пашка и Антонина Сергеевна, ничего не подозревавшие о драме, разыгравшейся у вешалки, преспокойно обсуждали содержимое моих книжных полок. Я тихонечко встала и… ну простите, из песни слов не выкинешь, подобрала сначала утку, потом макароны и вновь художественно уложила их на уцелевшее блюдо. Никогда не повторяйте моих действий! Птичку и спагетти следовало выбросить. Но представьте себя на моем месте! За столом – будущая свекровь, жених, и тут появляюсь я с заявлением:

– Пардон, дорогие гости, обеда не будет.

Одна мысль о том, какой скандал закатит Пашка после ухода матери, приводила меня в ужас.

Оглядев утку и поняв, что она лишь слегка пострадала во время полета, я перевела дух, наклеила на лицо улыбку и вплыла в комнату, неся на вытянутых руках блюдо.

– Замечательно выглядит, – принялся хвалить меня Пашка, – о, ты ее на кусочки разделала и снова сложила!

– Да, – опустив глаза, подтвердила я, – решила, что так будет удобнее.

Ну не рассказывать же правду:

«Милый, тушка стукнулась об пол и поэтому развалилась».

Резать птицу на столе при гостях довольно трудно. Но я в полной мере оценила фразу Мананы о том, что все неприятности к лучшему. Чуть-чуть помятая дичь легко подчинилась ножу, и мой жених расцвел от радости. Антонина Сергеевна тоже выглядела удовлетворенной, она пожевала кусочек утки и отметила: