Параллельный катаклизм - Березин Федор Дмитриевич

– Понимаешь, – объяснял он присутствие таких вопиющих отклонений от марксистского понимания социализма каждому очередному, прикомандированному на два года, замполиту, – нельзя в чужой монастырь вламываться со своим уставом. Если я сразу введу у этого дикого народа моногамию – это может вызвать партизанское волнение, и не только среди мужчин. Еще не хватало мне здесь отрядов амазонок. Мы что здесь строим, коммунизм или матриархат?

Последний вопрос, будучи прямым и однозначным, надолго выбивал у замполитов почву из-под ног. А для пущей убедительности он завел в одном из населенных пунктов маленький гарем для замполитов и периодически прилетающих для проверки особистов. В общем, жизнь налаживалась.

В Союз Джумахунова абсолютно не тянуло. Иногда, в пылу ностальгии, после заунывного пения своего придворного стихотворца-араба или лихого концерта полкового ансамбля песни и пляски он чиркал все еще живым родителям весточку в далекий Фрунзе.

«Мама и папа, – писал он по-киргизски, – у меня все в порядке. Я по-прежнему нахожусь в учебном лагере и, как и ранее, преподаю здесь коневодство. Подчиненных у меня много, и они любят меня, как отца родного, за доброту и ласку. Часто со своим отрядом мы выезжаем помогать местным колхозам в уборке картофеля или редиса. Командование меня ценит, даже вождь всех угнетенных народов и рабочего класса – Сталин знает о моих достижениях в боевой и политической подготовке. У меня уже есть множество орденов и медалей за ратные подвиги на полигонах. В нашем подразделении процветает братство, товарищеская выручка и сотрудничество всех народов нашей прекрасной Родины – СССР. Очень хочется вас всех обнять и снова вместе копаться в нашем приусадебном огороде. Однако не все еще спокойно на нашей круглой Земле. Империалисты и баи всего мира хотят задушить свободу и независимость нашей и прочих правильных стран. Поэтому я должен стоять на посту в постоянной боевой готовности. Папа, а вступил ли ты в партию, как я тебе советовал? До свидания, спешу на лекцию по новой работе вождя всех народов „О невозможности построения коммунизма в одной, отдельно взятой стране“. Ваш Ренат».

Он отсылал свои письма, даже не заклеивая конверты, – зачем создавать трудности тем людям, которые по своим служебным обязанностям должны их читать, разыскивая скрытый смысл или намеренную выдачу количества личного состава, вооружения и боевой техники либо местности дислокации боевой части. Поскольку ничего такого в его письмах при самой придирчивой проверке не присутствовало, они быстро доходили до адресата. Это была одна из мер запутывания теоретически допустимой шпионской сети империалистов: письма из ближних мест шли невероятно долго, а из далеких авиация доставляла их почти мгновенно, а посему географическое положение частей нельзя было установить, составляя графики зависимости времени и места.

Своих мифических деревянных воинов Джумахунов практически позабыл, правда, однажды он заставил одного из подчиненных, умеющего орудовать резцом, сделать ему несколько похожих на детские воспоминания коников, и хотя скульптор постарался на славу, его произведение не зажгло в командире полка никакого внутреннего огня. Он даже не помнил, куда потом задевал эти статуэтки.

Звание полковника Джумахунову присвоили, можно сказать, заочно, с опережением всех сроков и без всякой академии. Возможно, ему просто повезло или, по мере гибели в боях и переквалификации кавалеристов в танкистов, оставалось все меньше кандидатов среди людей, умеющих ездить верхом, – он правда не знал причин своего искрометного возвышения.

Танки в его полку тоже имелись, и иногда, во внушающие опасение рейды, он прихватывал и эти громыхающие боевые колесницы середины поворотного века истории. Гораздо больше ему помогала авиация. К сожалению, она не подчинялась ему лично, и о ее поддержке приходилось иногда долго вымаливать, наполняя радиоэфир так нужными шпионам длительными закодированными передачами, но ее наличие давало ему неоспоримое преимущество перед любым мятежным халифом: благодаря аэрофотосъемке, он заранее знал, где и когда встретить вражеский отряд превосходящими силами. На счету Джумахунова значились десятки успешных военных операций небольшого масштаба. Пожалуй, в чем-то он превзошел бывшего нацистского «лиса пустыни» Роммеля, которому к тому же Советский Союз не дал особо развернуться.

41. Условия пари

Место возвращения самолета Кира Толкотта назад, в отличие от наземных экспедиций Панина, не имело четкой координатной привязки. (Скорее всего это было связано все с тем же влиянием океанских просторов, вдаваться в наукоемкие подробности сейчас не имеет смысла.) Это, конечно, было явным плюсом, но имело и достаточное количество отрицательных свойств. К примеру, людям, задумавшим операцию, пришлось солидно попотеть, изобретая правдоподобный повод для очистки от посторонних самолетов значительного участка неба. Однако полностью бросать на произвол судьбы этот участок тоже было нельзя. Благо к сей тайной операции было причастно достаточное число высокопоставленных военных шишек, потому наблюдение за воздухом производилось самым тщательнейшим образом с использованием всего, что смогли привлечь. В небе даже нес дежурство огромный «Боинг Е-3 Сентри», оседланный «летающей тарелкой» системы «Авакс». Он прощупывал небесную лазурь на огромную дистанцию. Нет, конечно, его операторы понятия не имели о том, что в действительности происходило. Они не ведали ни о заговоре, ни, тем паче, о вторжениях из чужих измерений. Тем не менее для верности, дабы направить потуги целеустремленных, привыкших к напряжению мозгов многочисленного персонала в безопасное отводящее русло, был пущен слух об очередном испытании системы «Стеллс». Слухам поверили, и пялящиеся в экраны операторы иногда подмигивали друг другу, помня свои тайны о заключенном пари по поводу дальности поимки «большим грибом» самолета-невидимки. Кроме «Авакса», в атмосфере дежурили и другие, менее амбициозные машины. Им было далеко до его возможностей, а потому их персонал честно скучал, пялясь на невиданно пустой экран кругового обзора.