По эту сторону фронта - Конюшевский Владислав

– Это да… – Закурив очередную сигарету, я закинул руки за голову и, щурясь от попадавшего в глаза дыма, завершил мысль: – Было бы здорово. Только сразу мы об этом не узнаем. Мы в это время представление давать будем. Так что действовать надо, как будто этот «дикий хряк» так и валяется без сознания, а когда в себя придет – неизвестно… Да! И в конце концов – что ты напихал в свой взрывпакет, что он такой убийственный эффект дал?

Марат ухмыльнулся и пустился в пространные объяснения, в которых я, как обычно, ничего не понял. Единственное, в чем очередной раз утвердился, так это в том, что мой зам является скрытым маньяком – тротилофилом. Интересно, что он на гражданке делать будет, когда война закончится? Хотя для нашей конторы война не заканчивается с подписанием капитуляции, так что трубить нам всем, как тем котелкам, что из меди выполнены.

А Шах, увлекшись рассказом, уже переключился на свою новую задумку и трындел до тех пор, пока я, глянув на часы, не сказал:

– Ну что, мужики, – время.

Марат тут же замолчал, а пригревшийся на солнышке и закемаривший за рулем Леха встрепенулся и, пробормотав что-то типа «ну вот, на самом интересном месте разбудили», завел машину.

Вывернув на дорогу, мы покатили по грунтовке, резво подпрыгивая на всех ее неровностях. Ехали молча до тех пор, пока, входя в поворот, не влетели в небольшую промоину. Скорость была уже приличная, но «ГАЗон» просто скакнул очередной раз и как ни в чем не бывало покатил дальше, а выдохнувший Гек, благодарно погладив руль, заметил:

– Хорошая бибика, молодец! – И повернувшись ко мне, добавил: – На «виллисе» имели бы все шансы кувыркнуться!

Шах, сидящий сзади, пробурчал:

– Так ты скорость сбавь, а то точно не довезешь.

Тут уж и я не выдержал:

– Довезет. У «козлика» колесная база шире, и его перевернуть еще постараться надо! Это тебе не «шестьдесятчетверка» и не «виля», которые заваливаются при каждом удобном случае. А эта машина – звэр! И по устойчивости и по проходимости всех переплюнет.

– Точно. Амортизаторы мягкие, расход горючки меньше, бензофильтр лучше. Да и тяга насколько возросла!

– Ну дык, движок-то помощнее будет…

Так, обсуждая достоинства ГАЗ-67 перед забугорными и советскими аналогами, мы и доехали до хутора Мищука, который открылся нам после очередного поворота дороги.

Какой-либо оградой обозначать свои владения здесь было не принято, поэтому машина сразу подкатила к дому, и Леха, глянув на меня, принялся ожесточенно жать в кругляш клаксона. В ответ на мерзкое «бииип-биииип» сначала появились трое маленьких мальчишек, остановившихся шагах в десяти, а потом начали подтягиваться как взрослые, так и остальные дети. В итоге через пару минут мы имели в наличии двенадцать разновозрастных, разнополых и разнокалиберных хуторян, которых возглавил подошедший одним из последних глава всего этого хозяйства – Тарас Мищук. Мы к тому времени уже выбрались из машины, поэтому я, делая вид, что не знаю здесь никого, обратился к толпе:

– Кто тут хозяин?

Мищук – мужичок небольшого роста, но коренастый и крепко сбитый, – снял кепку и, сделав три шага вперед, представился, говоря по-украински, но на своеобразном волынском диалекте:

– Это я, пан офицер. Мищук, Тарас Богданович.

Небрежно козырнув, я назвал себя:

– Лейтенант Могила, оперуполномоченный НКВД в вашем районе. Новый уполномоченный. Старого какие-то выродки подранили, так что теперь я буду тут всем заведовать. Вообще, не до тебя сейчас, но если уж все равно мимо проезжали, то решил познакомиться со своим контингентом. Сколько народу проживает на хуторе?

Хозяин огляделся, пошевелил губами и ответил:

– Пятнадцать человек.

Я, демонстративно привстав на цыпочки, пальцем пересчитал стоящих возле нас людей и недовольно заметил:

– Тут только двенадцать. А где еще трое? Или они представителя власти даже видеть не желают?

Мищук замотал головой:

– Да нет, пан офицер. Маричка и Иванка на выпас пошли, вот и не услышали, что машина подъехала. А отец мой заболел.

Удовлетворившись этим объяснением, я кивнул, а потом, разглядев в толпе несколько подростков, продолжил опрос:

– Парни призывного возраста есть?

– Нет, пан офицер.

– А это?

– Так это подростки. Игорь и Степан. Одному пятнадцать, а другому шестнадцать лет.

– Да? А на вид здоровые бугаи. Меньше восемнадцати никому не дашь…

– Что вы, пан офицер. Дети они совсем!