Царство Небесное - Калбазов Константин

– Не понимаю, отец. Ты так благосклонен к нему. Почему?

– Я не благосклонен к нему. Я просто не мешаю ему. Почему? Послушай, сынок. Этот человек, не обладая опытом, умудрился один выжить в орочьих лесах. Он продвигается по этим лесам и сталкивается с орками, обделывается со страху и убивает их всех, спасая при этом одного из самых пронырливых и состоятельных торговцев, одного из лучших охотников с орочьей стороны, кузнеца, на которого уже некоторое время косится инквизиция за его новшества. Просто собрать их вместе весьма сложно, а уж собрать в плену после совместного налета нескольких родов… Затем он, не державший ни разу в руках меча, выходит на единоборство с одним из лучших мечников королевства и убивает его самым немыслимым образом, который и вообразить-то невозможно. Дальше – больше: он сходится в схватке с Ури Двуруким и убивает его, бойца, равного которому днем с огнем не сыскать. Ведь он не знал падре Патрика, я это точно знаю, мало того, оказался там случайно. Просто проходя мимо, он вмешивается в Божий суд, в мгновение ока выигрывает схватку и удаляется, – и вновь гибнет сильный боец, прошедший сквозь горнило не одной войны. Этого человека оберегает и ведет по жизни сам Создатель, иначе я это все объяснить не могу. Так кто я такой, чтобы спорить с волей Господа нашего? Я только могу попытаться использовать этого человека на благо графства. Нет, конечно же я не оставлю его без присмотра, но и мешать намеренно не стану.

– А может, это все происки Сатаны и именно он его покровитель?

– Думай, что говоришь! – не на шутку взволновался сэр Свенсон. – Эта схватка была освящена Церковью, и была не просто схваткой, но судом Божьим. Как ни исходили ядом инквизиторы, да только и те сразу же отступились от падре Патрика, признав его невиновность и тут же предоставив ему свободу.

– Прости, отец. Я погорячился.

– Послушай, сынок. Почему ты так невзлюбил этого человека, ведь вы даже незнакомы?

– Не знаю, отец. Просто он мне сразу почему-то не понравился. Разве не бывает такого?

– Бывает, и не так уж и редко, – задумчиво ответил сэр Свенсон, но такой ответ сына ничего не объяснял. Однако были вопросы и более насущные, поэтому вскоре он уже забыл об этом.

* * *

Их небольшой отряд слегка увеличился, и так как к нему прибавилось трое раненых воинов, которых везли на купленной телеге – сейчас ею правил Тони, – скорость передвижения значительно упала. По идее, их должно было быть четверо, но один из раненых умер еще на пути в замок Честера, но эти трое, хотя и имели тяжелые ранения, должны были поправиться.

Андрей в очередной раз посмотрел на ветерана и тяжело вздохнул. После той схватки между ними появилась какая-то натянутость, которую ему никак не удавалось преодолеть. Всякий раз, когда он пытался заговорить с Джефом, тот отвечал односложно, недвусмысленно давая понять, что говорить ему не хочется.

Конечно, Джеф был вассалом сэра Свенсона и оставался таковым, несмотря на то что вышел в отставку. Переманить его к себе было бы хорошо, но Андрей прекрасно понимал, что Джеф относится к тому типу людей, которые дают вассальную клятву только раз в жизни и до самой смерти, своей или сюзерена, но он хотел иметь в его лице друга, поэтому холодок в их отношениях ему сильно не нравился.

– Джеф.

– Да, господин Андрэ.

– Ты все еще считаешь, что я был неправ, применив автомат?

– Это ваше право поступать так, как вам вздумается, почему я должен говорить вам, правы вы или нет?

– Так. Мне это уже надоело. Ты мужчина или баба? Если у тебя есть что сказать, то говори.

– Хорошо. Вы ведь не просто отказались от поединка, вы заставили сэра Артура напасть на вас и точно знали, что убьете его. Вы просто не оставили ему шансов выжить. Конечно, риск того, что его воины нас убьют, был, но вы прекрасно знали, на что способно ваше оружие, и потому специально нарывались на драку, чтобы убить.

– Джеф, дружище. Ну что я должен был делать? Ему во что бы то ни стало нужен был старик, и именно он, причем целым и невредимым. Но старик Тони нужен и мне, вернее, нашему поселку. По-твоему, я должен был принять его вызов, уповая только на то, что якобы надо мной простер свою длань Господь?

– А разве это не так? Вы уже много раз должны были быть убиты, но на вас ни царапины.

– Хорошо. Я расскажу тебе одну притчу, а уж ты сам сделай свои выводы. Жил-был один человек, ничем особым не выделяющийся, разве только был он необычайно благочестив. Он веровал в Господа нашего всем сердцем, всей душой, и не было большего поборника веры и законов божьих, нежели он. И вот случились сильные проливные дожди, и река, на берегу которой располагался город, стала выходить из берегов. И тогда к мужчине домой постучались соседи, сообщили о возможном наводнении и предложили идти с ними. Но мужчина заявил, что он искренне верует в то, что Господь не допустит, чтобы он погиб. Соседи ушли. Вода тем временем подступила к самой двери, и по улице проплыла лодка, которая уткнулась в дверь дома этого мужчины. Посмотрев на нее, мужчина обратился к Господу со словами: «Господи, ты испытываешь мою веру на прочность, но она тверда как камень, и даже тверже». С этими словами он оттолкнул лодку, и она поплыла дальше по улице. Вода тем временем все прибывала, и мужчина уже сидел на крыше своего дома, осматривая окрестности, уходящие под воду. И вдруг к нему подплыла лодка, в ней находились люди сюзерена, которые спасали попавших в беду. Они стали наперебой уговаривать сесть в их лодку и спастись. Усмехнувшись, мужчина заявил, что он не нуждается в помощи, так как Господь волей своей спасет его, а они пусть спасают тех, кто в этом действительно нуждается. Но вышло так, что этот мужчина погиб. Как благочестивый верующий, он, разумеется, попал в рай и перед вратами был встречен Господом нашим. Увидев его, мужчина сказал, что он не ропщет, так как рад, что до скончания веков ему предстоит жить в раю, но все же попросил объяснить, почему же Господь не спас его от гибели. На это Господь ответил: «Сын мой, я разбудил твоих соседей и направил их к тебе домой, но ты не внял уговорам. Я прибил к двери твоего дома лодку, но ты оттолкнул ее. Я направил к тебе людей твоего сюзерена, но ты прогнал их. Что еще я должен был сделать?» Вот так вот, Джеф.