Царство Небесное - Калбазов Константин

Все это было «изобретено» Андреем для облегчения труда. Так, например, не все можно поднести, чтобы просверлить, к станку, и поэтому возникла необходимость в ручной дрели, с помощью которой можно было сделать отверстия на месте. По вкусу она пришлась и столярам – используя сверло для дерева, или коронку, делали отверстие на порядок быстрее, нежели при помощи стамески. Обратив внимание на то, как каждый раз теряется много времени на то, чтобы заточить инструмент, он предложил Грэгу изготовить точильный станок с ножным приводом, который легко переносился с места на место и был куда эффективнее точильного бруска в руках.

Только вмешательство Эндрю заставило Андрея посмотреть на это несколько иначе. Попав в поселок в первый раз, купец буквально застыл с отрытым ртом, глядя на то, как плотники споро делают отверстия при помощи дрели, а стоявший неподалеку мужик просто и без затей правит топор на точиле.

– Эндрю, что с тобой?

– Слушай, а откуда эти инструменты? Я раньше ничего подобного не видел.

– Да вот, пришлось «изобрести» для экономии времени, – заговорщицки подмигнув, ответил Андрей.

– Значит, это твое изобретение?

– Ну как сказать, я озвучил идею, рассчитал количество зубьев на шестеренках, подсказал, какие должны быть шестеренки, что можно делать при помощи этого инструмента, а остальное – полностью заслуга Грэга.

– А эта штука только в дереве может делать отверстия?

– Дрель? Да нет. Можно и металл сверлить, все от сверла зависит. Да мы тут с Грэгом целый комплект сверл разработали.

– Сколько этих дрелей ты сможешь сделать?

– Да процесс-то уже отработан. Штампы и формы под литье пылятся на складе у Грэга, нам-то больше не надо пока. В принципе сделать мы можем сколько угодно, все зависит от наличия металла и времени.

– А вот этих точил? Как ты вообще додумался до этого?

– А чего тут додумываться? Понадобилось, вот и вспомнил. Между прочим, у нас в старину, да что там, можно сказать, до недавнего времени были даже люди, которые ходили по городам и точили горожанам ножи, топоры, ножницы за небольшую плату, с того и жили.

– Так, мне нужны эти самые дрели и точила.

– Эндрю, мы вообще-то пока только обустраиваемся…

– Я понимаю. Но десяток того и другого можно же сделать?

– Можно, вот только металл на это идет дорогой. Погоди немного, вот налажу процесс получения стали из плохого железа – тогда поговорим.

– А точила?

– Тут проще, пойдет и простое железо, только покрасить его, чтобы не ржавело, – и вперед.

– Значит, начни с точил.

– Хорошо. Мы попробуем. В конце концов, немного прибыли мне совсем не повредит: деньги текут как вода в половодье.

Потом он увидел арбалеты, причем кавалерийский арбалет его поразил особо. Он тут же начал канючить арбалеты, причем настаивал именно на кавалерийском образце, так как это весьма подходило для рыцарей. Он утверждал, что рыцари не поскупятся на такое оружие: ведь скорострельность была на порядок выше, нежели у обычных, да и удобнее существующих образцов.

Вот так и вышло, что кузница ни минуты не простаивала: сколько ни сделай – Эндрю все было мало. Наконечники для стрел – те вообще чуть не тоннами уходили. Эндрю подмял под себя снабжение ими арсеналов Йорка и Испвича, планировал замахнуться и на другое маркграфство, но Андрей немного притормозил друга. Все же производство только налаживалось, людей катастрофически не хватало.

На полпути к промзоне, неподалеку от дороги, располагалась тренировочная площадка. Несмотря на раннее утро, там уже исходили потом молодые дружинные под чутким руководством Джефа. Их оставалось все еще пятнадцать; несмотря на все увеличивающиеся нагрузки, никто из них не желал сдаваться и уходить на землю. Также здесь находились и трое попавших к нему в плен воинов, служивших у покойного сэра Артура, которые после выздоровления решили сменить господина. Присягу они давали лично рыцарю, а потому ничего зазорного в этом для них не было. Конечно, это решение они приняли не сразу, Андрей ни на чем не настаивал и не предлагал им. Он приказал подлечить их, после чего намеревался отпустить: воины просто выполняли свой долг, а потому ни злобы, ни ненависти к ним он не испытывал. При виде Джефа Андрей тихо вздохнул: после обеда, по уже устоявшейся традиции, тот примется за него. К счастью, наметившийся было раскол в их отношениях зарос окончательно – не без помощи падре, за что ему отдельное спасибо.