Лунные маршалы (сборник) - Бушков Александр

– Больше не лезет. А эти уже и глотка не могут, вечные сотоварищи… Как выражался восточный гость – сам понимаешь, перевидел всякого народа, – за ним пришла та, что приходит за всеми. И ведь пришла, стерва, холодом так и тянет… Как думаешь, страшно?

– Думаю, да, – сказал Гаранин. Он полностью овладел собой, остался только щекочущий холодок неожиданного приключения.

– Правильно, страшно. А когда-то…

Гаранина обволокли и растворили на несколько секунд чужие горькие воспоминания – чутко колеблются налитые молодой силой крылья, ловя восходящие потоки, приятно сознавать себя властелином неба, земля внизу буро-зеленая, гладкая до бархатистости, мощно бьют по воздуху крылья, разбрызгивая облака и радугу, глаза зорки…

– Было, – сказал Первый. – Все было. И что самое смешное, послал мне в последние собеседники бог зодчего…

– Вот именно, смешно до хохота, – вмешалась голова, которую Гаранин для удобства отметил как Второго. – Ты же, обормот, сроду ничего не построил, только и умел, что ломать…

– Продремался… – сказал Первый с явным неудовольствием. – Это, изволишь ли видеть, мой старинный неприятель, – сколько голов, столько и умов, а умы, случается, и набекрень повернуты. Попил он моей кровушки…

– А я полагал… – немного удивился Гаранин.

– А ты больше не полагай, – сказал Первый. – С ним всегда так и было – растем из одного тулова, а думаем разное. И никуда нам друг от друга не деться – куда тут денешься. Хорошо еще, что старший – я, и власть над телом держу я, а он лишь, когда делать нечего, усиленно пытается выступать в роли моей совести. Воинствующая совесть попалась, шумная, покоя не дает… А какой смысл?

– Сам знаешь, – сказал Второй.

– Нет, какой смысл? – повернул к нему голову – глаза в глаза – Первый. – Ведь пожили, отрицать не станешь? Ах как пожили… Смотри!

Гаранин посмотрел вправо – стена густо увешана мечами, щитами разных очертаний, боевыми топорами, копьями, шлемами – все начищенное, сберегаемое от пыли и ржавчины.

– Это, так сказать, сувениры ратные, – пояснил Первый. – От каждого битого нахала по сувенирчику. А здесь – памятки побед иного, более приятного характера.

Гаранин посмотрел влево – ожерелья, перстни на крохотных полочках, серьги, шитые жемчугом кокошники, резные шкатулки, зеркальца в драгоценной оправе, гребни искусной работы.

– Предваряя недоуменные вопросы, – прояснил Первый, – скажу, что слухи о моей способности оборачиваться человеком истине соответствуют полностью. Правда, сейчас не хочется, даже ради гостя, – старый мухомор, и только… Итак, наличествуют сувениры двух видов в огромном количестве. Ну и это. – Он щелкнул хвостом по груде золота, и монеты звонко рассыпались. – Пожито и нажито…

– Ну и что? – сказал Второй. – Ну а дальше-то что?

– Хорошо, – сказал Первый. – С таким же успехом и я могу спросить у тебя то же самое – ну и что? А дальше-то что? Ты мне всю сознательную жизнь зудел в уши, требовал праведности, добрых дел и прочего слюнтяйства. А я тебя никогда не слушался. Но в итоге мы оба подыхаем здесь, уходим туда, где нет ничего, и нас нет – абсолютная пустота. Но мне-то есть что вспомнить, и я ни от чего не отрекаюсь. А ты, потявкивающая совесть? Тебе и отрекаться-то не от чего, твои побрякушки и абстракции вообще не имеют облика, массы, веса, очертаний – так, зыбкие словечки, выдуманные для оправдания собственной слабости… Ты помнишь, что мы прожили две тысячи лет? И всегда эти твои приматы грызли друг другу глотки. Они еще разнесут в клочья планету, жаль, мы этого уже не увидим, не смогу я над тобой посмеяться…

– Ну, насчет планеты вы… – заикнулся было Гаранин.

Они и внимания на него не обратили – жгли друг друга желтыми взглядами, клокочущее ворчание рвалось из глоток.

– А вы что же? – спросил Гаранин у третьей головы, спокойно помаргивающей.

– Я? – Третий поднял брылья, и впечатление было такое, словно он дерзко усмехнулся. – А какой, собственно, смысл в этих дискуссиях? Старшенький – хозяин, ему и решать, и коли уж ничего от меня не зависит, ни за что я и не отвечаю. Принимаю жизнь какой она есть – не так уж черны ее теневые стороны…

– Ситуацию нужно рассматривать начиная с незапамятных времен, – сказал Гаранину Второй. – Давным-давно перед созданием, которое ты видишь, встал выбор – либо стать, отрезая возможность возврата в прежнее состояние, человеком – умным, талантливым и дерзким, способным многое сделать, многого достичь, либо сделаться ужасом неба. Как ты догадываешься, выбрано было второе…