Гатчинский коршун - Величко Андрей Феликсович

– Заходите, – сказал тот, который пониже.

– Спасибо, но вы сначала письмо прочитайте, а там и решим, заходить мне или как, – покачала головой девушка и протянула конверт.

– Хорошо, ждите.

Дверь снова закрылась.

– Нет, Коба, не нравится мне это, – возбужденно сказал тот, что повыше. – Прямо перед акцией…

– Давай не будем спешить, – с заметным кавказским акцентом буркнул второй, – сначала прочитаем письмо, оно совсем короткое.

Действительно, там было всего треть страницы – правда, эта страница представляла собой официальный бланк. А написано на нем было следующее:

«Уважаемый Иосиф Виссарионович! Ей-богу, зря это вы собрались Тифлисский банк грабить. Во-первых, как-нибудь при случае плюньте в рожу тому козлу, который вам наплел, что там почти полмиллиона. На самом деле там и пятидесяти тысяч не наберется, зато есть засада. Вооруженная, между прочим, автоматами – если вы еще не видели их в действии, то смотреть лучше не на себе.

Я прекрасно понимаю, что вам нужны деньги. Но ведь не дырка же в голове в нагрузку! И, как человек, искренне сочувствующий вашему делу, осмелюсь предложить свою помощь. Это не насмешка и не ерничанье – я действительно хочу, чтобы рабочие и крестьяне не подвергались эксплуатации, чтобы у власти было не тупое чиновничье быдло, а лучшие представители трудящихся, и так далее… Правда, я расхожусь с вами относительно последовательности достижения этих благородных целей, а так же мест, откуда следует начинать работу по освобождению труда, но это, надеюсь, не помешает нам взаимовыгодно сотрудничать. Если вам это интересно, то подательница сего письма немедленно вручит вам пятьдесят тысяч на дорогу и за беспокойство – жду вас в гости. Даю слово – у меня вам ничего не угрожает. Более того, если мы не сможем прийти к общему мнению, у вас будут сутки форы, в течение которых мои агенты и пальцем не шевельнут по поводу вашей поимки. А если договоримся, то заниматься всякой мелочью наподобие грабежа банков вам станет абсолютно ни к чему – таких денег, которые я готов вкладывать в совместные предприятия, там все равно нет.

С уважением Г.А. Найденов.»

Радиограмма из Тифлиса в Гатчину:

«Задание выполнено, Коба выехал, Камо, как и предполагалось, пошел на обострение. Ликвидирован. Агент 1203».

В конце августа я занялся делом, живо напомнившим мне юность – а именно как я, студент-первокурсник МАИ, готовился к экзамену по предмету, на лекциях по которому в основном читал художественные книжки, а на семинарах спал с открытыми глазами – то есть истории КПСС. И вот, спустя сорок лет, мне вновь предстояло внимательно изучить материалы третьего съезда РСДРП – гораздо вдумчивей, чем во времена студенчества.

Данное действо проходило на три месяца позже, чем в нашей истории, и не в Лондоне, а в Амстердаме – это было связано с тем, что там моим службам было существенно проще работать. Двухэтажный дом в конце Царпетерстраат был снят заранее, потому как оборудование помещений микрофонами и прочим требовало определенного времени. Заседания съезда проходили в большом холле, а жили делегаты тут же, в комнатах второго этажа. Первый занимали апартаменты домовладельца, в данный момент за наш счет отдыхающего в Ницце, и комнаты обслуги.

Как и положено, съезд начался с избрания Ильича председателем. После чего свежеизбранный тут же толкнул сорокаминутную речь, клеймящую меньшевиков за раскол в партии – они даже не приезжали сюда, а сразу учинили альтернативное действо в Швейцарии, обозвав его «конференцией».

По не зависящим от него обстоятельствам Красин не смог приехать в Амстердам, но зато вместо него там был молодой, но подающий большие надежды «чудесный грузин», то есть товарищ Коба. Ему и было предоставлено следующее слово, для доклада о деятельности партийных ячеек Закавказья. Задача у него была не очень легкой – потому как по факту имел место быть натуральный разгром, нефтеприиски – это не Иваново, и терпеть там всякую вооруженную оппозицию я был категорически не согласен. Правда, небольшая часть осталась на свободе – просто потому, что их руководители сделали правильные выводы из бесед с представителями шестого отдела.

Будущий товарищ Сталин поведал делегатам, что революционная борьба в Закавказье имела большие успехи, но, к сожалению, достигнутые слишком дорогой ценой. В настоящее время происходит спад революционной активности масс, вынужден был признать докладчик. Дальше он подчеркнул, что, по его мнению, в условиях империализма, имеющего откровенно международный характер, ограничение деятельности партии одной страной является неправильным.