Гатчинский коршун - Величко Андрей Феликсович

Глава 25

Двадцатого мая 1906 года ИВВФ понес последнюю в черногорской войне потерю – при перелете к месту постоянного базирования разбился выдающийся чукотский пилот капитан Худайбердыев. А через день к канцлеру зашел попрощаться перед отъездом на родину полковник Иочиро Токигава. В честь этого события канцлер устроил торжественный ужин – то есть не стал потчевать гостя тем, что обычно ел сам, а напряг своих поваров учинить японское меню. Правда, на всякий случай велел держать наготове пельмени.

Мы выпили сакэ (гость из чашки, хозяин из стакана), после чего я попытался закусить какой-то дрянью наподобие сырой рыбы, но не преуспел. Так что пришлось извиниться перед полковником – мол, мой гайдзинский организм не дозрел до пищи истинных самураев, и распорядиться принести дополнительно пельменей, водки с огурчиками и пива на десерт.

В качестве подарка на дорогу я показал полковнику акт о списании по причине разбития вдребезги истребителя «Ишак» под заводским номером четыре, и вручил документы на провоз в Дальний трех ящиков с приобретенной им в Питере мебелью и посудой – отдельно фюзеляж, мотор и крылья. Правда, рацию мы сняли, тут уж ничего не поделаешь, извинился я. Зато пушки оставили!

Токигава поделился со мной своим мнением по поводу работы авиации против флота.

– Бомбы с реактивным ускорителем показали свою эффективность, – заметил он, – но и недостатки тоже. Да, всего одна утопила «Родней». Но ведь это была единственная из пяти сброшенных, которая вообще попала! Значит, имеем повышение убойного действия в обмен на снижение точности. И, продолжил полковник, вспомним о подвиге экипажа «Кошки» номер сто двадцать два… Попасть бомбой точно в уязвимое место корабля невозможно. А управляемым до последнего момента самолетом – вполне. Но это должен быть не обычный самолет, а что-то более похожее на очень большую бомбу с тем самым реактивным ускорителем.

– Да, – согласился я, – такая машина уже делается. Взлет с катапульты, посадка не предусмотрена. Дальность небольшая, какая точно – еще неясно. Нагрузка – триста кило тротила. Скорость на завершающем отрезке более семисот километров в час. Пожалуй, вашей стороне пора определиться с участием в этой программе.

– Летчики? – уточнил Токигава.

– Да, но не тэйсинтай, а испытатели. Риск, конечно, очень велик, но от них будет требоваться не только слетать, но и выжить – по радио много не расскажешь. То есть нужны настоящие пилоты, а не суррогат. Сможете подготовить человек десять? Они понадобятся осенью. Если среди них будут не владеющие английским либо русским, то и пару хороших переводчиков. Да, и еще парашюты… Придется вам с собой еще один контейнер барахла везти – потому как эти пилоты должны иметь как минимум пару десятков прыжков каждый. Ну, а теперь давайте выпьем за то, чтобы в дальнейшее наши летчики висели друг у друга на хвостах только с целью прикрыть, а не наоборот. Огурчик к сакэ не хотите попробовать?

Дальше беседа плавно перетекла на гастрономические темы. Полковник похвалил гатчинскую стряпню, но сказал, трижды извинившись в процессе, что до настоящей японской кухни ей далеко. Он, Токигава, это может сказать точно, потому как его отец имеет ресторан. Правда, последнее время дела пошли чуть хуже, после войны стало меньше клиентов, так что этот папа сейчас пытается готовить и для европейцев.

– Слушайте, – осенило меня, – а он не хочет открыть свое дело в России? Бояться незнакомой обстановки не следует, я помогу акклиматизироваться. В Питере успех точно будет, да и в Москве скорее всего тоже. Кстати, не исключено, что и русский трактир в Токио окажется к месту, особенно при соответствующей поддержке. Давайте попробуем устроить такой обмен?

Спустя пару стопок мы решили не ограничиваться только общепитом, ибо не хлебом единым жив человек! И не рисом. Нам предстояло отправить в далекое турне труппу Мариинки и какой-нибудь белосинекраснознаменный ансамбль песни и пляски, а Япония должна была прислать на гастроли театр кабуки и симфонический оркестр из барабанов. Как культурные люди, мы не стали уточнять, сколько именно среди этих поваров и плясунов будет любознательных людей в офицерских званиях, но договорились о взаимной лояльности по отношению к ним.

На момент перехода к пиву было решено, что, кроме всего ранее обсужденного, в Токио будет очень неплохо смотреться универмаг «Москва», а в Питере – «Токио». Ну, и я напомнил Такегаве, что по договоренности с Ито на смену авиационной делегации к нам должна приехать радиотехническая – кое-что уже можно было рассекречивать. Форест в Америке, несмотря на отвлекающие действия нашей агентуры, таки изобрел ламповый триод. Каково же было его изумление, когда при подаче заявки на патент он узнал, что русские буквально неделю назад уже оформили аналогичную бумагу! Он вроде собирался подать в суд, но вряд ли ему что-то светило, потому как у нас были готовые к предъявлению железные доказательства применения нами триодов аж с японской войны, да и наши возможности поощрения коррупции среди американских судей существенно превосходили таковые у оппонента.