Эмигранты - Величко Андрей Феликсович

С этими словами я вручил почтенному купцу барабанное ружье, внешне неотличимое от тех, что были у наших матросов. И показал, что надо делать для выстрела и как снимать крышку для подсыпки пороха в резервуар и чистки колесцового механизма. В общем-то конструкция не сильно отличалась от подаренного в прошлом году револьвера, так что дона с купцом заинтересовала только леска, намотанная на ось колеса-воспламенителя, а другим концом прикрепленная к затвору. Я был готов к подобному вопросу, и ответ последовал мгновенно:

– Это жила из левой задней ноги хихервохера.

Естественно, собеседники захотели узнать, кто это такой.

– Ну, – развел руками я, – как вам сказать. Он такой зеленый и прыгает коленками назад.

– Саранча? – догадался дон.

– А теперь я не знаю, что это за зверь, у нас такого не водится. Дон Себастьян, вы мне его не нарисуете?

Я подвинул коменданту бумагу и карандаш, и он, не чинясь, неплохо изобразил кузнечика.

– Да, наш хихервохер довольно похож на это животное, – кивнул я. – Только он покрыт шерстью и имеет вот такую морду.

Далее к голове кузнечика были пририсованы челюсти от крокодила.

– Интересно, какого он размера? – поинтересовался купец, с опаской глядя на рисунок.

– Примерно с кошку, – успокоил я почтенного Гонсало.

Дона же заинтересовал вопрос, почему для извлечения жил нужна именно такая нога.

– Так ведь у него толчковая – левая!

На этом обед был закончен. Завтра «Победе» и «Ястребу» предстояло выйти в море и пройти примерно пятьдесят километров до северной оконечности острова, где имелась небольшая бухточка, гораздо более пригодная для наших дел с господином Гонсало, чем порт Себу.

Глава 13

Благодаря любезно согласившемуся проводить нас до Австралии фрегату мы могли теперь загрузить раз в пять больше всяких животин, чем в прошлый раз, и почтенный Гонсало просто цвел. Еще бы, ведь по самым скромным подсчетам он имел на этом ну никак не меньше двухсот процентов чистой прибыли. А вполне возможно, что и все триста. И, значит, настала пора предложить ему еще немного повысить свое благосостояние. Так, слегка, для начала раз в десять. И за ужином в моей каюте, где мы малость обмыли удачное завершение сделки, я сделал своему партнеру предложение, от которого он не смог отказаться. В основном потому, что совершенно этого не хотел. И всего за два мелких необработанных рубиновых осколка я был клятвенно заверен, что двое моих парней будут не только приняты в качестве мальчиков на побегушках, но и обучены началам непростого торгового ремесла.

Далее я посетовал купцу, что плавать в такую даль, как Себу, наобум не очень хорошо. Лучше, если о нашем появлении тут будут узнавать заранее и соответствующим образом готовиться. Кроме того, уважаемый Гонсало наверняка понимает, насколько важна в торговом деле информация, причем всякая. Политическая, экономическая, военная. Ведь мы только недавно узнали, что Испания сейчас воюет с Францией!

Купец это прекрасно понимал, и поэтому десятиграммового сапфира в качестве аванса ему вполне хватило.

Кстати, ничего особенного в его поведении не было. Он не продавал родину, тут пока просто не было такого понятия. И не только купцы, но даже канцлеры в открытую брали деньги у всех подряд, включая и своих теперешних противников. Почтенного Гонсало больше заинтересовало, почему я, будучи герцогом, занимаюсь таким нехарактерным для столь знатного человека делом, как торговля.

– Так ведь и английская знать, насколько мы в курсе, не брезгует подобным. Правда, не очень это афиширует, тут вы правы. Но у нас совсем другие порядки. Знатнейшие роды Австралии гордятся своими торгово-промышленными успехами! Более того, за выдающиеся достижения на данном поприще вполне возможно и обретение титула, такое у нас случается довольно часто.

После ужина купец откланялся. Завтра он должен был доставить припасы для экипажа «Ястреба», после чего мы двинемся в обратный путь. Но с самого утра мне предстоял визит на пленный фрегат.

Вообще-то поначалу я туда вовсе не собирался. В конце концов, про падеж животных я им объяснил достаточно определенно. Но Кикиури вдруг уперся рогом и заявил, что он не бросит своих зверей на произвол судьбы. В качестве животноводов команда «Ястреба» ему ни малейшего доверия не внушала.

И вот вскоре после рассвета почти вся наша команда погрузилась в две лодки и двинулась к захваченному кораблю. На «Победе» оставался один Миша Баринов.