Исчисление ангелов - Киз Грегори

– Может быть, они не мечтали, а вспоминали? Вспоминали о том, что существовало в очень далеком прошлом. Похоже, именно такого мнения придерживается ваш учитель.

Бен кивнул:

– Да, я знаю. И здесь мы с ним расходимся. Мне кажется, здесь он проявляет некоторую робость мысли.

– Сэр Исаак? Робость мысли?

– Он считает, что не он первый открыл закон всемирного тяготения, исчисление и прочие законы. Да, он считает, что древним все это было известно, и они знали гораздо больше, чем мы сейчас, а мы занимаемся лишь тем, что заново открываем давно известные, но забытые истины.

– Но вы так не думаете? У ученика свое мнение по этому вопросу?

– Да, сэр. Именно так. Если все эти законы были открыты и известны людям, то почему они вдруг оказались забытыми?

«Я вступил в полемику с самим принцем», – пронеслось в голове Бена. Роберт просил его воздерживаться именно от таких вещей. Но казалось, что Евгений принимает его аргументы без личностной обиды. Он все время кивал, как будто соглашался с рассуждениями Бена. Но потом неожиданно отвернулся, язвительная усмешка мелькнула на его губах:

– Возможно… посмотрим. Вы утверждаете, что привели в соответствие законы, согласно которым Творец управляет Вселенной.

– Некоторые да, но еще многое предстоит сделать.

– Несмотря на то что вы не обладаете полнотой знаний Творца, вы берете на себя смелость вмешиваться в его законы, пытаетесь управлять ими, изобретаете устройства и приборы, которые никогда ранее не существовали, создаете вещи, которые раньше никто не делал.

– Я… да, это так в какой-то степени, сэр, но…

– Нет уж, выслушайте меня до конца. Представьте на минуту, что вы – сам Творец. Неужели вам не известно, что с вашими божественными законами играют малосведущие люди и что их вмешательство имеет свои последствия? Но порядок вещей в конечном итоге установлен вами, и ни кем иным. И разве вы, будучи Творцом, не пожелаете восстановить нарушенный порядок вещей? Возможно, древние обладали знаниями, о которых говорит Ньютон. Возможно, они изобрели и создали огромное множество необыкновенных вещей и зашли так далеко, что Творец просто остановил их.

Бену показалось, будто в голову ему впились сотни маленьких иголочек.

– Вы боитесь, что он и нас остановит? – спросил он с плохо скрытым скептицизмом.

– Оглянитесь вокруг, господин Франклин. Мир погряз в безумии. Огненный дождь падает с небес, и зима вступает в свои права в августе. Возможно, Творец уже начал останавливать неразумное человечество.

Бен занервничал. Они с Ньютоном никогда не пытались объяснить, что же на самом деле случилось два года назад. Они не хотели открывать известную им тайну, что метеор упал на Землю не по воле Творца, а по воле людей.

Принц засмеялся, заметив выражение лица Бена. Возможно, он принял это за растерянность.

– Кто знает промысел Всевышнего? Только не я. Я не богослов.

– Вы хотите, чтобы сэр Исаак и я прекратили наши эксперименты?

– Я? Боже упаси! Вы наша единственная надежда. Я просто высказал дурные предчувствия. И оружие также вызывает у меня опасение – время от времени оно взрывается в руке того, кто его держит. Но если я вижу врага, то целюсь и стреляю. Нет, я высоко ценю все, что сэр Исаак делает для нас, особенно сейчас. – Он повернулся к Бену: и следа легкомыслия не было на его лице. – Шпион русского царя, который хотел вас похитить, под пытками быстро разговорился. Пытки всем развязывают языки, исключения крайне редки. Обычно требуется несколько часов, чтобы узнать все, что нужно. Вначале они, конечно, молчат, потом начинают угрожать, потом умолять и наконец рассказывают все. Когда этот человек угрожал, он говорил, что мы все погибнем, все до единого, император сдастся на милость победителя, а Прага падет. «Смерть обрушится на ваши головы с небес», – говорил он.

Бен снова посмотрел вниз, в овраг, он оцепенел, и сердце стучало так, как будто людоеды били в свои тамтамы.

– Вам это о чем-то говорит? Вам понятен смысл его слов? – допытывался принц.

На мгновение Бену показалось, что у него язык онемел. На небе комет больше, чем песчинок на берегу моря. Но если сейчас он произнесет хотя бы слово, ему придется все объяснить и признать, что он не в силах здесь что-нибудь исправить. Но должен. Он должен что-нибудь придумать, он сам.

– Нет, мне это ни о чем не говорит, – солгал Бен. – Если бы было больше сведений… Этот шпион еще что-нибудь сказал? Он ничего не говорил о том, когда эта смерть падет на наши головы, как это произойдет?