Рыцарь. Степь - Калбазов Константин

— А мы тихонько.

— Не-е. Не выйдет, — вновь влез в разговор староста, — над водой звук хорошо расходится, хотя на таком расстоянии они ничего не увидят, но услышат точно. Вообще орки часто друг дружку лубцуют, но вот здесь вроде не враждуют, вона четыре стана и ничего мирно соседствуют. Значит если бой, то люди припожаловали, а на людей они завсегда всем скопом нападут. Вертаться надо, — обреченно вздохнув, подытожил Роберт.

— Слушай, а что это у них посреди лагеря, вроде как на повозки похоже? — Продолжал расспрашивать Андрей.

— Скорее всего, их кибитки. — Подтвердил староста.

— Так там не меньше четырех этих кибиток, этож сколько соли они собираются увезти. Не многовато?

— А кто их разберет, оркиж.

— А как у них с охраной?

— Скорее всего ни как. Если они тут друг на дружку не нападают, то охранники ни к чему, вон и костры затухают уже, значит некому дровишки подкидывать, спят все.

— Вот так вот, без охраны?

— Ктож говорит, что вовсе без охраны. Вот еще на сотню шагов приблизимся и кони сразу тревогу подымут, они у них лучше всякой собаки охраняют, все чуют заразы. Не-е, сэр. Вертаться надо.

— Подумать надо, а вернуться мы всегда успеем. Джеф.

— Мазь у нас с собой, лошадок бог даст обманем, но тихо вырезать около сотни орков, а судя по лошадям их там ни как не меньше, не выйдет. Шум поднимем, сбегутся остальные, да только скорее всего с нас хватит и этих, сотня как ни как, а нас… Нет не выйдет. Уходить надо. Обидно, но надо, голос ветерана звучал угрюмо и как то официально, чтоли.

Не считаться с мнением бывалых ветеранов у которых боевого опыта было на порядок больше чем у него, Андрей не мог. Он знал гораздо больше чем они во многих областях, очень многое из того, что он знал для этих людей было настоящим откровением, но правда была в том, что если бывалые ветераны не видели выхода из сложившейся ситуации, то его попросту не было. Или был.

Андрей вдруг понял, что вот только что в его голове мелькнула какая то мысль и не просто мысль, а решение вопроса, который только минуту назад был не разрешимым. Джеф попытался что то сказать, но Андрей резко поднял руку, призывая того к молчанию, поняв этот жест правильно ветеран замолчал и подал знак остальным помалкивать. Даже падре внял этому молчаливому приказу. Оно конечно он мог своей волей отменить любое решение командира отряда, надо заметить многие представители инквизиции этим грешили направо и налево, лишний раз теша свою гордыню и сами того не замечая впадая в этот тяжкий грех. Но кто уличит во грехе того, кто сам назначен грех искоренять и при этом имеет большие полномочия. Падре Томас в этом плане выгодно отличался от остальных, потому как был искренне верующим и служил делу Господа всей душой.

Да что же это такое. Ведь только что… Нет, ну потом ведь вспомню, да поздно будет. Вот же блин, посетила мысля, посидела и ушла. Думай балда, думай башка дырявая. Так, давай назад. О чем мы говорили. Так, говорили о том, что перебить тихо кочевников не удастся, всполошатся остальные, все правильно. Еще Джеф сказал, что с нас хватит и этой сотни, и это так, тогда мы сумели перебить отряд из семи десятков, только потому что мальцы из-за укрытия очень сильно их проредили из карабинов. Стоп. Есть.

— Подобьем бабки.

— Что, сын мой?

— Не важно, падре. Итак, напасть мы не можем, так как обязательно поднимем шум и навлечем на себя остальные три отряда.

— Сэр, вы забыли, что даже в этом отряде не меньше сотни воинов.

— А ты, Джеф, по моему забыл, что перебивать командира иногда бывает вредным для здоровья, — жестко отрезал Андрей. Нет, если бы они были в своем тесном кругу, то этой отповеди возможно и не было бы, хотя и не факт, совета то Новак сейчас не просил, а здесь к тому же присутствовали падре и староста.

— Прошу прощения, сэр. Это больше не повторится.

— Надеюсь, что так. Сколько они смогут погрузить в свои кибитки соли. Я думаю, одна осилит не меньше двух тысяч фунтов, всего же мы видели четыре кибитки, а это восемь тысяч фунтов. А сколько мы собирались добыть этой самой соли, чуть больше двух тысяч фунтов. Мысль улавливаете?

— Даже не думай сын мой, — всполошился падре. — Я готов поддержать безумную атаку во имя спасения людей, но подвергать риску отряд лучших патрульных на всей южной границе, ради добычи и не подумаю. Что ты так на меня смотришь? Да-да, я помню, как я оценивал твоих людей, но я сейчас говорю именно то, что думаю. Ты и эти люди нужны на границе. Жаль конечно, что вы здесь только отбываете повинность, но даже только год вашей службы на границе стоит дороже всей соли.