На Темной Стороне - Никитин Юрий Александрович

– Ах, черт...

Тарас буркнул зло:

– У них есть шанс. Юсовцев не больше полудюжины. А этих красавцев, судя по выстрелам, нагнали в пять раз больше.

Валентин повторил с нажимом:

– У нас приказ.

Тарас промолчал, Дмитрий не слышал даже дыхания исполина. Он казался темной глыбой, тяжелой и неподвижной, которая не сдвинется до следующего ледника. Правда, когда он начинал двигаться, то за ним могла бы не угнаться даже электрическая искра.

– У них нет шанса, – сказал Макс трезво. – Этим красавцам в краповых беретах только кирпичи лбом перед президентом и его бабами...

– Еще на парадах ходят красиво, – добавил Тарас горько. – Грудь вперед, откормленные рожи, квадратные челюсти...

Выстрелы гремели все ближе. Дмитрий услышал даже вскрики, стоны, треск веток. Красавцы в краповых вопили на весь лес, подпрыгивали и обрушивались на кусты как бревна.

– Идиоты, – процедил Макс зло. – Не понимают, что на этот раз не голодных шахтеров разогнать... Эх!

Только Ермаков молчал. Ругань Макса – это ругань отца, который учил и не сумел выучить детей, чтобы те убереглись от синяков, а те больше с гитарами и девками по темным подъездам, за что теперь и расплачиваются, а отец только в бессилии сжимает кулаки.

Из-за гребня холма, куда отползли, было видно как закачались верхушки деревьев. С севера показался тяжелый вертолет. Не делая круга, словно по лазерному наведению, он опускался быстро, уверенно, словно не посреди русской тайги, а на своей тренировочной базе.

Расколотая сигара заблестела снова, с нее явно слезли эти, в маскировочных комбинезонах. Затем Дмитрий увидел как они бегут к вертолету, в руках двух передних тяжелый ящик. У них наверняка нашлись нужные инструменты, сняли комп целиком, спешат, русская тайга все-таки страшновата...

Все сбегались к вертолету вроде бы разрозненной толпой, но профессиональный взгляд сразу отметил, что эти темные фигуры не скосить единой очередь из пулемета ни с какой стороны, а они сами готовы мгновенно дать отпор любому противнику, даже если тот неожиданно вынырнет из-под земли.

Колеса вертолета на миг зависли в полуметре от земли. Ураганный ветер пригнул траву к самой земле, ломал сочные стебли и швырял в отдаленные кусты. Ветви над головой Дмитрия трясло как при землетрясении. В следующее мгновение колеса коснулись земли, но лопасти винта все так же сливались в сплошной мерцающий в лунном свете круг, а траву выдирало с корнем и расшвыривало в стороны.

Темные фигуры, согнувшись в три погибели, быстро и сноровисто запрыгивали в темный зев. Дмитрий насчитал троих, когда на краю поляны показались еще двое: один прыгал на одной ноге, опираясь на второго. На втором были два автомата и гранатомет, но выглядел он так, что порывается схватить раненого товарища и унести.

– Хоть ранили одного, – процедил Макс.

– Теперь медаль конгресса обеспечена, – прошептал Тарас зло.

– Что делать... Конгрессовскую не дадут, за нее чуть больше попотеть надо, но «Пурпурное сердце» получит. Да и всем им отвалят что-нибудь на лапу... У них не наша армия.

Из вертолета навстречу потянулись десяток рук. Коммандос начал подсаживать раненого товарища, Ермаков сказал сдавленно:

– Пора!

Макс метнулся вперед как молния, хотя перед собой держал тяжелый чемодан. Ермаков следил за ним в очках ночного видения, сердце сжалось: Зеленую фигуру видно как на ладони, какой сумасшедший задумал такое, ничего же не выйдет, на фоне неподвижных деревьев этот двигающийся силуэт видно отчетливо...

Он успел подумать, что вообще-то деревья колышутся, а вращающиеся лопасти подняли такой ураган, что... Не успев додумать, он с силой вдавил кнопку на поясе. Через мгновение за деревьями, по ту сторону поляны, послышался хлопок, вверх взлетел столб багрового пламени. Верхушки деревьев озарило недобрым пурпуром, а на поляне стало еще темнее.

Все чувствовали как все дельтовцы и экипаж вертолета со страхом и недоумением смотрят в ту сторону, что же там могло взорваться, не иначе как высадилась какая-то группа русских, или же подошли новые силы, надо улетать как можно быстрее, и вот уже пальцы пилота быстро перебрасывают тумблеры, лопасти вращаются еще быстрее, ветер становится ураганным, и вот колеса отрываются от земли...

Внезапно грохнуло так мощно, что земля задвигалась как раненое животное, на головы посыпались сучки. На поляне среди вывороченных деревьев вздыбилась земля, полыхнул огонь, а гигантский столб огня и дыма поднялся едва не до облаков. Дмитрий вжался в землю, над головой со вжиком пронеслась какая-то гайка, уцелевшая от страшного взрыва. Юсовцы не пожалели взрывчатки, чтобы уничтожить все следы от падения своего самолета-шпиона!

Он стиснул зубы, в висках заломило. Чувствовал, что уже давно затаил дыхание и все никак не может выдохнуть, даже в груди появилась распирающая тяжесть, затем с темной поляны вверх пошла огромная туша, затрещали верхушки деревьев, темная туша уходила вверх все стремительнее, на миг перечеркнула звезды и пропала.

Ермаков вскочил первым, десантники метнулись следом. Дмитрий несся как на крыльях, перепрыгивая стволы, камни, выворотни. Макс поднимался с колен, руки у него были пусты, и только тогда Ермаков с такой силой выпустил воздух, что деревья закачало едва ли не сильнее, чем при взлете вертолета.

– Успел... – выдохнул Тарас.

– Надеюсь, – прохрипел Макс. Он поднес к лицу дрожащие пальцы. Кончики потемнели, явно запекшаяся кровь, торопился, – но не знаю... не оборвется ли где-то над океаном...

– Или над тайгой, – сказал Валентин мрачно.

По спине Дмитрия пробежал недобрый холодок. Этого не учли в спешке. Прикрепить тяжелый груз к днищу вертолета надо надежно, чтобы не оборвался. А если вертолет будет пролетать над каким-нибудь нашим городом... нет, городов по его маршруту нет, а и был бы, то обогнул бы, да и не для вертолетов большие расстояния, но все же может быть поселок или даже геолого-разведовательная группа в родной тайге...

– У меня было мало времени, – оправдывался Макс. -Больно шустрые как мыши!

– Сколько штырей вогнал?

– Три.

Три из четырех, подумал Дмитрий лихорадочно. Вообще-то четыре – это гарантированный результат, что не оборвется при любой болтанке, но у них на борту раненый, полетят спокойно... С другой стороны, рана в ногу – не такая рана, чтобы лететь как будто везут аквариум с живой рыбой.

Ермаков торопливо раскрыл ноутбук. Экран нехотя засветился, долго двигались буквы, докладывающие, что комп проверяет системные файлы. Наконец на темном экране появилась багровая как раскаленный уголек точка. Ползла через экран она достаточно резво, вертолет поднялся на максимальную высоту и шел на форсаже реактивных двигателей, превратившись из вертолета уже в гибрид скоростного самолета и крылатой ракеты, что идет над лесом, едва не касаясь верхушек деревьев, а над морем – почти задевая гребешки волн.