Кровь Севера - Мазин Александр

Мой меч успел вовремя. Парировал я жестко и тоже двумя руками: причем левая – обратным хватом. И резко вниз, оголовьем рукояти – в выставленною вперед ногу. Всем весом – в колено.

Хрусь – и пополам. Ну не пополам, конечно, но мало не показалось. Виконт взвыл, а я, выпустив собственный меч, наработанным движением перехватил виконтову правую руку. Болевой – и меч виконта у меня. Ласково улыбаясь, прижал ревнивцу лезвие к кадыку. Сдаваться будем?

Нет, не будем. Сдохнет, но не сдастся. Зарезать галльского петушка? Но как к этому отнесется общественность? Король, к примеру? Опыт жизни среди викингов научил меня: убивать авторитетных воинов – чревато. Кровная месть – наверняка. Еще и деньгами накажут…

Как всегда, выход нашелся. И как всегда – довольно рискованный.

С той же ласковой улыбкой я вложил отнятый меч в ладошку виконта и шепнул ему на ушко, очень надеясь, что мой чудовищный акцент будет списан на боевую горячку:

– Брат Филиси не будет убит мной…

Засим – шаг назад с одновременным подхватыванием с земли собственного меча.

Набросится или нет?

Не набросился. Расцвел, поклонился галантно. Выдал коротенькую речь в честь моей чести. И прихрамывая двинул восвояси.

Надо полагать, мы теперь друзья? Кузина Филиси мне прощена?

Хорошо иметь дело с рыцарями.

Не успел я вложить меч в ножны, как оказался в окружении Армана и прочих беллаторе. Благосклонно принял поздравления. И приглашение на вечернюю попойку. На этот раз у беллаторе Филиппа де Люза. Интересно, когда наступит моя очередь?

Глава девятнадцатая, в которой герой знакомится с очаровательной любовницей беллаторе Жофруа

Однако я его понимаю. Теперь понимаю. Малышка Филиси действительно оказалась хорошенькой.

Не успел я справиться с обедом, как в дом, унаследованный мною от беллаторе Жофруа, прилетела ее служаночка с вестью о том, что госпожа страстно желает меня поблагодарить за то, что пощадил ее любимого кузена.

Я не стал противиться. К тому же любопытно было взглянуть на ту, из-за которой меня собирались убить. Настолько любопытно, что я даже пренебрег угрозой разоблачения. Да и нехорошо отказывать женщине.

Понимаю виконта. Рыженькая, зеленоглазая с румяными щечками, губками цвета недозрелой вишни и очаровательными веснушками. К тому же чистоплотная – Филиси приняла меня в ванной. Вернее, в корыте. Большом таком медном корыте, наполненном горячей и душистой водой. Плавающие в воде розовые лепестки и тончайшая ткань пеньюара укрывали большую часть прелестей кузины виконта де ла Бриса. Но кое-что оставалось доступно заинтересованному зрителю. Например, облепленные розовым батистом перси минимум третьего размера.

– Иди же сюда, скорее!

Джентльмены не вправе отказывать дамам. А беллаторе – это больше, чем джентльмен. Это – рыцарь. Хорошо, что у меня вчера побывала Ивет. И сексуальный голод поубавила, и кое-каким полезным вещам научила. Например, я догадался, что снимать исподнее не обязательно.

Я быстренько скинул лишнее на ларь у стены, положил меч на табурет около ванны и окунулся в горячую водицу. Эх, хорошо!

Знаками я показал: мол, обет запрещает мне вести светскую беседу.

Филиси была в курсе. Что ж, заявила она, в таком случае ты будешь пить и слушать. И собственноручно налила мне вина. При этом у меня появилась возможность убедиться: хороша у Филиси не только грудка.

Благородная француженка трижды звякнула в колокольчик. И в комнату заявились еще две девушки. Одетые. С музыкальными инструментами. Ну да, музыка здесь только живая.

Девушки заиграли, Филиси запела. Пела рыженькая просто очаровательно. Я заслушался настолько, что даже упустил миг, когда маленькая ножка… Впрочем, это – интимное.

Филиси пела, я пил. И наслаждался. Ей-Богу, жизнь французского аристократа мне нравится. Может мне так и остаться беллаторе?

Нет, норманская сторона мира мне всё же милее. Разве может сравниться эта сладкоголосая красуля с моей Гудрун? Да никогда в жизни! Не говоря уже о клятвах, которые я принес…

Но расслабиться и получать удовольствие – законное право победителя. Маленькие радости походной жизни…

Потом было совсем хорошо. Служаночки подлили нам в корыто еще пару ведер кипятка и (да здравствуют приличия!) удалились за ширму, где и продолжали наигрывать и напевать, пока мы с их госпожой играли в более откровенные игры.