Попытка возврата - Конюшевский Владислав

– Я генерал Ганс фон Зальмут! И требую обращаться со мной согласно моему званию! Если уж вы взяли меня в плен, то должны знать, что я теперь попадаю под все пункты Женевской конвенции.

Ах ты ж сука! Как наших пленных расстреливать, то ни о какой конвенции не вспоминаете! Видно, у меня сильно выражения лица поменялось, потому что генерал торопливо добавил:

– Я даю честное слово офицера, что не буду кричать или звать на помощь!

Ладно, хрен с тобой. На всякий случай, пригрозил, что если он вякнет, то я его даже не убью. Вырежу язык, выколю глаза и перережу сухожилия на руках и ногах. В таком виде и брошу, а сам свалю. Будет потом поклонник Ницше на одни таблетки работать. У фрица, судя по всему, было хорошее воображение. Побелев, он только кивнул, и мы пошли к тропинке.

Никакого поселка внизу не было. Были только сети на палках возле деревьев и древняя хижина. Вот от нее видно и уловил отсвет. Сейчас там, правда, было темно и тихо. Но только я осторожно подошел к двери, как она раскрылась и перед нами предстал сухощавый дед, с большим носом и черными с сильной проседью волосами. Он держал свечку и спокойно смотрел на нежданных гостей. Потом вздохнул и спросил:

– Вы мимо шли или прямо ко мне направлялись?

– К тебе диду, к тебе.

Дед опять вздохнул:

– Я так и знал… Слишком много было грохоту, чтобы вы просто прошли мимо…

После чего повернулся и зашел в дом. Дверь, однако, не закрыл, и я посчитал это приглашением. Внимательный дедок попался. Видно, услыхал, как машина булькнула с обрыва. Хотя тишина вокруг стоит, только море еле слышно шуршит прибоем, так что это не удивительно. Приготовив на всякий случай пистолет, я пихнул генерала вперед…

* * *

– Ну, может, хоть ма-а-аленькая лодочка есть?

Показав пальцами размеры предполагаемой лодочки, я сморщил просительную физиономию. Уже с полчаса уламывал деда подкинуть нам какое-нибудь водное транспортное средство. Дед не уламывался. Этот старый грек был уперт, как сто китайцев.

– Ну ведь на чем-то ты в море ходишь?!

– Слушай, парень! Я тебе двадцать раз сказал, что лодку немцы реквизировали!

Ага. Так я и поверил, старый козел, что у тебя в заначке ничего не припрятано. И слово-то какое знает – реквизировали… Какой-то он сильно продвинутый для обычного рыбака. Может, с другой стороны подойти? Угрозы я уже пробовал. Просьбы тоже, а если так?

– Хорошо. А предположим мы тебе заплатим. Круто заплатим?

Ха! Глаз грека заинтересованно блеснул, но потом погас. Дед кряхтя встал, потянулся и, набрав кружку воды из ведра, с ехидцей спросил:

– Чем заплатите? Рублями, что ли? Так зачем они мне нужны?

– Валютой, диду, валютой. Марками. Причем не вшивыми оккупационными, а настоящими рейхсмарками. Десять тысяч за один переход.

Грек немного подумал, видно, его терзали какие-то сомнения, и предложил:

– Покажи деньги.

Я продемонстрировал пачку, треща ею в руках. А ведь никакой это не рыбак. Замашки не те. Явно контрабандист, еще из старых, тех, которые, если судить по Багрицкому, таскали с Блистательной Порты коньяк, чулки и презервативы. Правильно, на фига ему рубли нужны. А вот марки в той же Турции на ура идут. И здесь начался торг. Грек торговался не хуже еврея, приводя массу аргументов и плотоядно кося на портфель. Наверное, думал, что он у нас бабками наполнен. Сошлись на двадцати тысячах, но с условием, что он довезет до нужной точки. Вытащив из портфеля одну из карт, я показал эту точку на ней. Дед бурно возразил и согласился высадить нас только десятью километрами севернее. И деньги запросил вперед. Вот пердун старый, кровосос полосатый! Правда, там все равно уже наши стоят, так что просто дольше прогуляться придется. Контрабандист привел последний аргумент:

– И вам проще будет. Там место глухое, никого не бывает. Десант не высадишь, скалы кругом, поэтому военных нет. Я же бухточку махонькую знаю, тихую, там вас и сброшу… А где ты предлагаешь, всегда народу полно. С переполоху как вдарят по нам с берега, костей не соберем.

Этим он меня убедил, и мы ударили по рукам.

* * *

Шаланды полные ткемали… или кефали? – А, не важно!

• В Одессу Костя приводил,
• И все биндюжники вставали…

Хорошо идем. Эта фелюга или шаланда, в общем, лодка под парусом, ходко шла, подгоняемая попутным ветром. Хорошо, что море спокойное, даже зыби почти нет, что большая редкость в это время года. Грек уверенно обращался со своим плавсредством. Правда, как он ориентировался, ума не приложу. Берега не видно, и на звезды старый контрабандист тоже не смотрит. Да и самих звезд почти не видно, небо в частых тучах. Но судя по моему компасу плыли на северо-восток, к нашим. Была глубокая ночь. Шли, наверное, уже часа три, и на мои настойчивые просьбы указать время прибытия дед только посылал в известное место. Оказывается, примета такая есть, как и у водил, – не загадывать. А еще через час лодка ткнулась носом в скалу, торчащую возле берега.