«Странники» Судоплатова. «Попаданцы» идут на прорыв - Рыбаков Артем

Разглядывая в тусклом желтом свете трофейного фонарика карту, Куропаткин понимал, что если в ближайшую пару дней он, как командир группы, не найдет приемлемого выхода, то одним раненым дело не ограничится.

«Пока мы фрицев переигрываем по темпу, но долго так продлиться не может. Мы все-таки не подготовленная группа профессионалов, а так — диверсанты-надомники. И при длинном «забеге» профи точно нас сделают. Даже местные. К тому же добавились сложности иного рода — вон Тотен уже говорил, что кое-какие расхождения с нашей историей уже наметились. Точнее не объяснил, сказал, что есть смутные подозрения, которые без данных штабов он подтвердить или опровергнуть не может. И я тоже хорош! Ну, какого черта отход в сторону фронта спланировал? Хотя тут чего уж стонать, привычка подвела. «Зона эвакуации», «зеленая тропа»… Просто ведь привык за годы службы к тому, что не бросят, что вытащат. А тут вообще непонятно, как Москва нас воспринимает? Вариант, что поверили в нашу на скорую руку слепленную «байку», можно отбросить сразу, как безбрежно инфантильный. Скорее уж «дедушки» на Лубянке решили поиграть в хитрые шпионские игры, и тогда… Тогда они там могут делать все наоборот: мы орем, что Гудериан на Киев попрется, а они решат, что это немецкий Генштаб в лице самых умных своих представителей им мульку заправляет, и усилят северное, к примеру, направление. Этот дурацкий, по сути, трюк с вызовом авиаподдержки, собственно, для того и затеял — проверить, как в столице отреагируют…» — Ощутив легкое движение воздуха, подполковник быстро обернулся.

– Товарищ командир, я вам кофею принес… — шепотом, стараясь не разбудить спящих у бортов бойцов, сообщил Несвидов.

– Спасибо, Емельян, но мне бы чайку…

– Плохо с чаем, Александр Викторович, — посетовал старшина. — Чутка совсем осталось, не то что бурды этой трофейной. — И он качнул рукой с зажатым немецким кофейником. — И с едой уже не очень.

– Как так? — удивился Куропаткин. — У нас же пайков солдатских чуть не треть грузовика?! Сам грузил, знаю.

– Да чего эти пайки, товарищ командир, — горестно махнул рукой старшина. — Название одно, а не еда. Да и их у нас, если честно, не то чтобы до… — Вежливый Несвидов не стал при начальстве выражаться, а снова махнул рукой. — Шесть десятков всего, а нас дюжина, так что на пять дней всего продовольствия осталось. Надо запасаться, товарищ командир!

– А, ладно, давай свой кофе — взбодрюсь немножко! — Грузить сейчас себя еще и этим Александр не стал. «Будет утро — будет хлеб!» — только подумал.

– Вы бы отдохнули, товарищ майор, — предложил Несвидов. — А то все сидите, все думаете.

– Ага, как Чапай-командир — картошку по столу двигаю. Вот только не знаю, то ли в пюре ее размолотить, то ли в мундире запечь? — Александр усмехнулся. — Ты вот как, Емельян, считаешь?

– По мне, так и в мундире гожа, — улыбнулся в ответ Несвидов. — А если вы про немца, тут мне в любом виде их молотить нравиться — хоть фугасом, хоть винтовкой, а того не будет — и дубиной до пюры разомнем, товарищ майор, и обратно слепим!

– Что на улице? — Александр протянул кружку.

– Тихо все, товарищ командир. — Зажурчал наливаемый в кружку кофе — звук показался Александру громким. — К немчуре, что плохо, я привыкнуть все не могу. Что вот так — они вокруг лежат, а я среди них хожу. Не поверите, до сих пор рука к кобуре тянется.

– Чего же не поверить? Поверю… — Осторожно, чтобы не обжечься, Саша сделал первый глоток. — Мне что, думаешь, легче? Как бы не так, брат!

– Да я понимаю, товарищ командир. У вас все взвешенно должно быть — тут режь, а тут пальцем тронуть не моги. Просьбочка у меня к вам есть, Александр Викторович. — Совершенно неожиданно тон Емельяна изменился на просительный.

– Какая?

– Вы бы Ваньку, товарищ командир, не мариновали, а то мается парень.

– Какого Ваньку? — не поняв, переспросил Саша.

– Да казака нашего! — уточнил старшина.

От услышанного Александр поперхнулся кофе.

– Мается? — откашлявшись, спросил он. — Херней он мается!

– Ну да! Другие воюют почем зря, а он все сиднем сидит. Он парень скромный, ни в жизнь не пожалуется, но я-то вижу, что маетно ему. Понимаю, что он на тонкой работе занят, но и ему по немцу пострелять хочется.

– Постреля-а-а-ть? — всплеснул руками командир отряда. — Один вон дострелялся — не знаем, когда на ноги встать сможет. Ух, какой ты заботливый, Емельян! Но не переживай, сегодня Ване придется поработать — к мосту его отправлю.