«Странники» Судоплатова. «Попаданцы» идут на прорыв - Рыбаков Артем

* * *

Кировский район Могилевской области БССР. 17 августа 1941 года. Ночь

«Зачем я пил второй стакан?!» — Эта сакраментальная фраза отражала мое нынешнее состояние лучше всего. Голова кружится так, что того и гляди вытошнит, и одновременно тупо и тягуче ноет затылок. Во рту гадко, словно после визита пары дюжин дворовых котов, страдающих диареей. Во всем теле слабость, как после адского перепоя, вдобавок совершенно не чувствую свою левую руку. Вокруг темно и тихо, только кто-то негромко посапывает в паре метров от меня. «И что это? Надеюсь, не концлагерь?» — Почему-то воспоминание о недолгом пребывании за колючкой меня очень сильно обеспокоило.

Попробовал приподняться. «Что за фигня?!» — Левая рука оказалось плотно примотанной полосами ткани к телу, так что срочно пришлось искать баланс, при этом меня скрутил такой приступ головокружения, что не оставалось ничего другого, как рухнуть назад, после чего я едва успел повернуть голову в сторону. Стошнило знатно, как при сильнейшем отравлении, и это с пустым желудком!

– Антон?! — Встревоженный голос Сережки донесся издалека, как будто я лежал под толстым ватным одеялом. «Ну, хоть докторишка наш рядом…»

– Что? — промычал я в ответ, стараясь вытереть изгвазданное рвотой лицо дрожащей правой рукой.

– Погоди-ка! — Вспыхнул фонарик, в желтоватом свете которого я только и разглядел, что лежу на полу в какой-то машине, причем, если судить по задернутыми темными шторами окнам и далекому потолку, довольно большой, вроде «Газели» или мини-вэна. Но на грузовик не похоже ни капли. Сквозь кислую вонь желчи еле пробивался аромат бензина… — Сейчас помогу! — Встревоженное лицо Кураева появилось надо мной.

Ласковые, но в то же время властные руки повернули меня лицом вверх. Мокрая тряпка прошлась по щекам и губам, даря ощущение чистоты и прохлады.

– Спасибо, Серега!

– Да лежи уж, герой, — буркнул Док, вытирая мне вымазанную шею. — Ты, Тошка, что, думаешь, абонемент у меня купил?

– Ага, еще в Москве. Сам же предлагал приезжать и зубы на профилактику сдать…

– Тоша, раз уж тебя заткнуть даже пулей в лоб не получилось, то послушай старого еврея и нарисуй себе мишень на груди, а то так благостно было — лежал такой спокойный, молчаливый, а только глазки продрал — и сразу словесный понос. Помолчи, как врач прошу! — Несмотря на строгий тон, Серега улыбался.