Прорыв «попаданцев». «Кадры решают всё!» - Конторович Александр Сергеевич

— Но… господин полковник… как же так… ровно бы мы и не русские люди… вдругорядь нас в океан? Опосля всего, что претерпеть нам довелось?

— Вам мало той помощи, что мы вам уже оказали? В чем вы и ваши люди еще нуждаетесь? Составьте перечень и передайте его провожающему вас офицеру. Он укажет вам место стоянки, где вам будет предоставлено все необходимое. Сразу оговорюсь — это не здесь! Там, — указываю рукой направление, — есть форт. В нем находятся испанские солдаты под командованием лейтенанта Гилермо. Он получит все необходимые распоряжения по отношению к вам.

— Но отчего столь нелюбезно вы с нами поступаете? Неужто гишпанские гранды вам ближе, чем соотечественники? Ведь и у нас с вами могут быть общие интересы… мы можем помогать друг другу… по крайности, так хоть торговать, наконец!

— Относительно общих интересов Российской империи и его христианнейшего величества, чью особу я имею честь здесь представлять, — в Эскориал! Эти вопросы решаются там! Торговля с вами мне абсолютно не интересна. Что вы можете предложить нам? А свои товары мы принципиально продаем только тем, в чьей искренности уверены. И оружие наше, кое вы уже разглядеть наверняка успели, только в наших руках и остается! Либо в тех руках, кои на нашей стороне обретаются. Или вы думаете, что у нас недостаточно покупателей? Производственных мощностей уже не хватает, а не желающих это купить! Этих-то — выше крыши, только успевай поворачиваться!

Мой собеседник совершенно раздавлен. Идя ко мне, он наверняка строил в своей голове какие-то варианты дальнейшего развития событий. И так прикидывал, и эдак. Но вот настолько полного и безусловного облома он уж точно не ожидал! И сейчас я просто слышу, как в голове у него лихорадочно щелкают шестеренки, пытаясь найти какой-то выход из сложившейся ситуации.

А нету его. Вернее — есть только один. Говорить начистоту. Но вот как раз этого-то он делать отчаянно не хочет. Ну-ну, посмотрим, как ты будешь изворачиваться…

— Помилосердствуйте, ваше сиятельство, господин полковник, когда я вернусь назад и поведаю о том, как вы нас тут нелюбезно приняли… сие может вызвать зело сильное недоумение среди…

Среди кого? Нет, эту фразу он не заканчивает. Ладно…

— И что? У нас не было никаких контактов с Россией уже сто лет и ничего — никто с горя не преставился. Еще сто лет не будет? Да и хрен бы с ними! Недоумение? Начхать с высокой башни! Войск у вас тут нет, так что можете недоумевать, сколько вашей душе угодно. Можете губернатору тобольскому отписать, пущай и он с вами заодно в затылке чешет. Нам-то с этого ни жарко и ни холодно! Да и были бы войска — что с того? Воевать с Испанией станете? С какого бодуна? А вот, что вас самого башкою в нужник сунут за ненадлежащее исполнение миссии — вот это я очень даже допускаю! Так мне это и вовсе — до фени! Скатертью вам дорога, уважаемый!

Встаю, давая понять, что аудиенция закончена.

Гость тоже встает, комкая в руках шляпу. Скованно кланяется и выходит за дверь.

В окно видно, как он, сойдя с крыльца, несколько секунд потоптался, явно не зная, куда именно идти. Потом присел на лавочку, погрузился в размышления.

— Не слишком ты его, Сергеич? — Сидевший до этого молча Кобра поднялся со стула и подошел к окну. Стекла в нем были пусть и не самые суперские, однако видимость сквозь них была вполне на уровне. Так что ему хорошо было видно нашего незадачливого гостя.

— Не слишком. Если он сюда с конкретным делом прибыл, то такой роскоши, как гонор, себе позволять не имеет права. А если и впрямь не при делах… ты сам-то в это веришь?

— Да слышал я его речи в столовой… Как он там Цинни обхаживал! Еще чуток — и в торец бы ему прилетело качественно!

— Да он, по-моему, на кого угодно готов был наброситься прямо там же! Почитай, мужик несколько месяцев без женского общества, а тут такие фигуристые да расфуфыренные! Да и химия наша свое дело сделала. Чего он там?

— Сидит. Думает.

— Значит, не промазали мы. С миссией он здесь — и к бабке не ходи. Стало быть, просто так не уйдет, не имеет такой возможности.

— Смотри-ка! Встал и назад идет.

— Проникся, значит? Ну, посмотрим, что он сейчас петь станет?

Стук в дверь, и на пороге появился гость.

Поднимаю голову от бумаг.

— Что-то случилось?

— Господин полковник, я хотел бы объясниться!

— Прошу. Да вы присаживайтесь, — киваю ему на стул.