Фатерланд - Харрис Роберт

Позади него, ослабевая, слышались раздававшиеся на платформах объявления, а где-то впереди – лязг колес и сцепок, унылые свистки. Станция занимала огромное пространство – фантастический ландшафт, залитый желтым светом натриевых светильников, в середине – сплошное ослепительно белое пятно. По мере приближения Марш стал различать десяток человеческих фигур, стоявших перед товарным составом: пара сотрудников орпо, Кребс, доктор Эйслер, фотограф, группа обеспокоенных чиновников из имперского управления железных дорог… и Глобус.

Глобус увидел его первым и медленно, глухо захлопал руками в перчатках, издевательски изображая аплодисменты.

– Господа, мы можем сделать передышку. Поделиться своими теоретическими открытиями к нам прибыли героические силы криминальной полиции.

Один из сотрудников орпо угодливо хихикнул.

Тело, или что от него осталось, было укрыто брошенным поперек рельсов грубым шерстяным одеялом и, кроме того, частично сложено в зеленый пластиковый мешок.

– Можно взглянуть на труп?

– Разумеется. Мы до него ещё не дотрагивались. Ждали вас, великого сыщика. – Глобус кивнул Кребсу. Тот сдернул одеяло. Аккуратно обрезанное с обоих концов по линиям рельсов туловище мужчины. Животом вниз, наискось поперек пути. Одна рука отрезана, голова раздавлена. Колеса проехали по обеим ногам, но окровавленные обрывки одежды не давали возможности точно определить, в каком месте были обрезаны ноги – у ступней, колен или выше. Сильно пахло алкоголем. – А теперь вы должны посмотреть сюда. – Глобус поднял к свету пластиковый мешок. Открыв, он приблизил его к лицу Марша. – Гестапо не хочет, чтобы его обвиняли в сокрытии улик. – Ступни ног, одна из них в ботинке; кисть руки с зазубренной белой костью и золотым браслетом часов на запястье. Марш не зажмурился, к явному разочарованию Глобуса. – Ладно, хватит. – Он бросил мешок. – Хуже, когда они воняют и по ним бегают крысы. Кребс, осмотрите карманы.

В своем хлопающем на ветру кожаном пальто Кребс как стервятник склонился над трупом. Он подсунул руку под мертвое тело, ощупывая внутренние карманы пиджака. Обернувшись, Кребс рассказал:

– Два часа назад железнодорожная полиция сообщила, что здесь видели человека, отвечающего описанию Лютера. Когда мы прибыли…

– …он уже погиб в результате несчастного случая, – с горькой улыбкой закончил Марш. – Кто бы мог ожидать?

– Вот и они, герр обергруппенфюрер. – Кребс достал паспорт и бумажник. Распрямившись, вручил их Глобусу.

– Несомненно, это его паспорт, – подтвердил Глобус, перелистывая страницы. – А вот несколько тысяч марок наличными. Достаточно, чтобы спать на шелковых простынях в гостинице «Адлон». Но, разумеется, этот ублюдок не мог показаться в воспитанной компании. У него не было другого выбора, кроме как ночевать здесь.

Видно, эта мысль принесла ему удовлетворение. Он показал паспорт Маршу: из-под мозолистого пальца выглядывала массивная физиономия Лютера.

– Поглядите на него, штурмбаннфюрер, и поспешите сообщить Небе, что все закончено. Отныне дело полностью в руках гестапо. Можете быть свободны и отдыхать. «И воспользуйтесь этим, – говорили глаза, – пока есть возможность».

– Герр обергруппенфюрер весьма любезен.

– Вы ещё узнаете мою любезность, Марш, это я вам обещаю. – И повернулся к Эйслеру: – Где эта гребаная санитарная машина?

Судмедэксперт вытянулся по стойке «смирно».

– Едет, герр обергруппенфюрер. Совершенно точно.

Марш заключил, что его отпустили. Он направился к железнодорожникам, стоявшим одинокой группой метрах в десяти в стороне.

– Кто из вас обнаружил тело?

– Я, герр штурмбаннфюрер. – Вперед вышел человек в темно-синей блузе и мягкой фуражке машиниста. Красные глаза, хриплый голос. Из-за того что увидел труп, подумал Март, или испугался неожиданного появления эсэсовского генерала?

– Сигарету?

– О да, спасибо.

Машинист взял сигарету, украдкой поглядывая на Глобуса, который беседовал с Кребсом.

Марш дал ему прикурить.

– Успокойтесь. Не спешите. Бывало у вас такое раньше?

– Однажды. – Он выдохнул и с благодарностью поглядел на сигарету. – Здесь это случается каждые три-четыре месяца. Бездомные, бедняги, спят под вагонами, чтобы спрятаться от дождя. А потом, когда поезд трогается, они, вместо того чтобы оставаться на месте, пытаются выбраться из-под вагона. – Он закрыл рукой глаза. – Должно быть, я наехал на него, когда дал задний ход, но не слышал ни звука. Оглянулся на путь, а он там – куча тряпья.