Варвары Крыма - Левицкий Андрей

— Помогите! — взмолился Ефим, пытаясь подняться.

— Плечо замотать надо, — сказал я Гену, направляясь к старшине. — И замазать, есть такие особые мази из грязи с берегов горячих озер, с воском и молотыми листьями пустырника. В машинах были аптечки?

— С собой ношу, — буркнул Ген.

Световая ракета погасла, а звук моторов нарастал. Мы присели возле лежащего на боку Ефима, Ген надрезал левую штанину старшины. Чекмень того еще слегка дымился на спине — плотная ткань спасла его от ожога. Ген замотал свое плечо лоскутом ткани, осмотрел распухшее синее колено Ефима и достал из кармана кожаный мешочек.

— Вывихнул ногу, не сломал.

— Болит очень! — простонал в ответ старшина. Смуглый извлек из мешочка плоский бутылек, и тогда я сказал, выпрямившись:

— Лечитесь, я их встречу.

Когда я прошел через пещеру с высоким сводом в основании ствола, трициклы вылетели из зарослей в верхней части Арки. Первый, где сидели водитель с Лонгиным, притормозил, и я на ходу вскочил на подножку, схватившись за трубу, служившую воеводе спинкой.

Машины нырнули под дерево. Лонгин сидел, расправив спину и глядя вперед, руки лежали на пистолетах.

— Четверо, — сказал я. — Трое наемников и Влас, помощник моей сестры. Теперь путь свободен, но твои люди ранены.

Лонгин так и не повернул головы. Трициклы остановились, пулеметчик на втором присел за стойкой, поворачивая оружие из стороны в сторону. Я полез в решетчатый короб, в это время гетманы помогли Гену подвести к трициклу Ефима с перемотанным обрывком штанины коленом. Старшина принялся что-то объяснять воеводе, но тот оборвал нетерпеливо:

— Садитесь!

Когда Ефим и Ген, чья спина была серой от мази, оказались наверху, Лонгин хлопнул по плечу водителя, и тот завел мотор. Я достал губную гармошку из кармана, осмотрел угол, вытер о рубаху. Трициклы поехали, и Ефим воскликнул:

— Он жив! Стойте!!

Из-за шума двигателя Лонгин с водителем не услышали его, но мы с Геном обернулись.

На краю Арки стоял Влас, выбравшийся наверх по одному из корней. Шатаясь, вращая целым глазом — на месте второго было темное поблескивающее пятно, — он шагнул к свисающему вдоль ствола жгуту, протягивая к нему руки. Полыхнул сноп искр, и жгут загорелся. Я привстал, чтобы выпрыгнуть наружу, но понял, что не успею, и закричал, перегнувшись через борт короба:

— Ходу! Лонгин, быстрее!

Воевода кинул взгляд через плечо, в этот момент жгут распался, и десяток огоньков побежали по шнурам к развешанным на стволе шашкам. Лонгин прокричал приказ. Колеса взвизгнули, буксуя на влажном мху, и трицикл рванулся вперед, давя заросли колючки. Ефима швырнуло на дно короба, Ген растянулся на лавке. Второй трицикл несся следом. Решетка на штанге позади сиденья раскачивалась, стрелок улегся на ней, широко расставив ноги и обхватив стойку пулемета.

Дерево позади машины взорвалось. Вспышка полыхнула на всю пустыню, и раскиды просто не стало — сухая древесина превратилась в дым и труху, в пепел, облаком разошедшийся вокруг.

— Пронесло… — начал я, опускаясь на лавку рядом с Геном, но не договорил.

Трицикл задрожал.

То есть он подпрыгивал и качался до того, но тут было что-то другое. Мелкая неприятная вибрация поднялась к коробу откуда-то из глубины огромного, изогнутого дугой камня, по которому мы неслись.

Я уставился назад. Огонь почти погас, пепел оседал. Луна ярко озаряла Арку, которая дрожала все сильнее.

От места, где когда-то росла раскида, а теперь осталось лишь большое темное пятно, побежала трещина — белесыми зигзагами рванулась за нами, расщепляя Арку надвое.

— Быстрее!!! — завопил я, вскакивая. Рискуя выпасть из короба, замахал водителю второй машины: — Гони! Сзади, догоняет!

Ген обхватил меня за пояс, Ефим вскрикнул, пулеметчик другого трицикла оглянулся и заорал на водителя. Тот добавил газу — их машина стала сближаться с нашей.

Но и трещина не отставала.

Арка начала рушиться, и за нами покатился нарастающий грохот. Перед тучей пыли и каменного крошева летела трещина, а позади огромная светлая дуга исчезала, обрушиваясь камнепадом.

Мы неслись к Донной пустыне, свистел ветер, луна бешено скакала в черном небе. Впереди курилось теплое озеро, похожее на меловой бассейн под заводом гетманов, слева колыхался серый султан гейзера, чье шипение едва доносилось сквозь грохот.