Четвертый год - Каменистый Артем

– Макс, у нас трое серьезно раненных. В том числе ваш Кабан.

– Сделаете носилки. Оставаться здесь нельзя – если бой сложится неудачно, хайты вернутся и Измаилу конец, он теперь и часа не протянет, у нас почти не осталось стен и башни полуразрушены. Давайте, надо торопиться.

– Нас сотня всего, а хайтов тысячи. Ты всерьез думаешь, что нам стоит за ними гнаться?

– Именно так я и думаю. Причем вполне серьезно. И нас уже не сотня – с нами теперь двести воинов Мура.

– Не думаю, что от этих обезьян много толку будет.

– Этим «обезьянам» ты еще спасибо забыл сказать. А толку от них не меньше, чем от вас, – наши ваксы не такие, как местные. Скоро сами все увидите – закончили обсуждения. Через пятнадцать минут мы должны выступить, так что живее собирайтесь.

* * *

Заграждение, прикрывавшее лагерь с севера, практически исчезло. Фраки поработали своими рубящими пиками на славу – переломали все рогатки и снесли первые ряды кольев. Оставшиеся пеньки не задержат никого.

Как только конница восточников, преследуя бегущего врага, скрылась вдали, пехота обеих армий принялась за работу. Хайты вернутся, и вернутся скоро, – на этот раз приведут всех, кого смогут, и к их возвращению надо хоть как-то успеть залатать эту брешь в обороне лагеря. Новые колья рубить негде – в округе не уцелело ни одного деревца. Люди вырывали их с других сторон, ослабляя защиту на менее опасных направлениях. В ход пустили даже страшные пики фраков, их тоже воткнули в землю. Да что там пики – трупам и то нашли применение, навалив их между рогатками. В овраге, протянувшемся восточнее лагеря, рубили кустарник, делая завалы из него. Конечно, преграда хлипковатая, но все же лучше, чем ничего.

Кавалерия восточников пожаловала назад лишь спустя пару часов. Всадники рьяно нахлестывали лошадей, спеша вернуться в лагерь. Дубин издалека понял, что от хорошей жизни так торопиться не будут, и вслух констатировал:

– Сейчас начнется.

Герцог Октус, углядев пушки, направил коня прямиком к батарее. Остановившись возле Дубина, нервно произнес:

– Мы наткнулись на пехоту хайтов. Их там как саранчи, отступаем от самого брода.

– Фраков много осталось?

– Сомневаюсь. Здесь их выкосило вашими трубами больше половины, да мы, пока гнали, порубили немало. Может, полсотни, может, десятков семь… Не думаю, что больше.

Монах, подъехав к батарее, даже расспрашивать ни о чем не стал, с ходу заявил:

– Переведи герцогу Октусу, что всю конницу надо отвести за южную сторону лагеря. Будет стоять в резерве. Если хайты нас сметут, попробуем отступить на мыс, к Фреоне. Там им нас никак не обойти будет. Конница должна прикрыть отступление, на плечах с этой оравой мы отойти не сможем.

Октус, выслушав указания диктатора, возразил:

– Может, сразу туда отступим? Я не верю, что этот лагерь удастся удержать.

Монах не стал терять время на перевод, тщательно подбирая слова, ответил сам:

– Оттуда нам отступать будет уже некуда. Я не буду запирать войско на позицию, откуда нельзя уйти. И здесь нам не грозит флот хайтов, а там он легко сможет по нам стрелять.

– Тогда вся надежда на ваши трубы – хайтов очень много. Удачи вам, я сейчас отведу кавалерию на юг, постараюсь укрыть среди кустарника. Как нам узнать, что пора атаковать?

– Мы пустим ракету в небо – увидите.

* * *

Вода в Дунайке была холодная. Очень холодная. Да и воздух сегодня далеко не теплый – похолодало не на шутку. Термометров у землян не было, но Макс был уверен, что не больше пяти градусов сейчас. Брод был мелкий, мало где вода поднималась выше пояса, но перебираться через него можно лишь тихим шагом. В последнее время туда-сюда проскакало немало копыт и протопало немало ног – дно избили беспощадно. Если оступишься в колдобине, то упадешь в ледяную воду и вымочишь вещи и оружие, которые тащишь в руках над головой.

Посиневшие земляне, выбираясь на правый берег, начинали бегать, прыгать, приседать – старались разогреться, после чего поспешно одевались и натягивали амуницию. Ваксы вели себя более достойно – троглодитов холодная вода не смущала. Вылез, отряхнулся будто собака, и все – к бою готов.

Гена подскочил к охотнику, повел рукой по сторонам:

– Гляди, сколько трупов. Похоже, бой тут был нешуточный. И некоторые трупы свежие – вон еще кровь сочится.

– Вижу. Но стрельбы слышно не было.

– Ага. Вон на песке следы копыт. Много следов… У нас столько лошадей нет – это восточники. Как бы на них еще не нарваться.