Я еду домой! - Круз Андрей

Тут сыграла свою роль эта самая зацикленность американцев на своей деревне, их повальная местечковость. В своей деревне — люди, а за околицей — уже чужаки. Девяносто процентов из них даже газеты читают исключительно местные, а центральные и в глаза не видели. Вот и при обороне от зомби их интересы за пределы округа редко когда выходили.

Были отчаянные расовые столкновения в тех местах, где чёрные уходили из городов и со всеми своими понтами, наглостью и вороватостью сталкивались с сельским белым населением, успевшим вооружиться и сплотиться в отряды и банды. Как я и думал. Но «чёрные братья из гетто» против реднеков за пределами городов не тянули, проигрывая сразу и по всем статьям, особенно когда последних жизнь освободила от оков законов и правил. Упоминалась пара случаев настоящей резни. Зато в городах, там, где зомби ещё не выжили всех, чёрные грабили, насиловали и убивали каждого, в том числе и таких же чёрных.

О военных говорили одно — началось повальное дезертирство, подчас целыми подразделениями. Наёмный состав армии не спасал: семьи и у наёмных солдат есть, к ним они и уезжали. Говорили о том, что некоторые военные части просто запирались на своих базах, брали под защиту лишь самих себя и близких, а заодно и всё ценное военное имущество, угрожая стрелять в каждого, кто подойдёт близко. Правда, были и примеры достойного выполнения долга, но на общем фоне они уже ничего не решали.

Снова много говорили о полиции Нового Орлеана — она опять смылась из города первой, захватывая по пути всё ценное, что можно было захватить, и исчезла в неизвестном направлении. Это у них теперь вроде как традиция. Город был захвачен сначала волной мародёрства, потом волной мертвечины и погиб окончательно.

Говорили и о частных военных компаниях. «Блэкуотеровцы» заперлись на своей базе в Мойоке в Северной Каролине, где, как оказалось, они неплохо подготовились ко всяким неприятностям. И вроде даже принимали в свои ряды наёмников из других частных компаний поменьше, вроде как готовились к чему-то. Где-то на большом аэродроме укрепились «ДинКорп», которые, впрочем, вывозили откуда-то беженцев самолётами — авиапарк у них большой. Ну и, к их чести сказать, всё же занимались делом пока ещё.

Говорили о срочной эвакуации военных с зарубежных баз и из Ирака, но как, зачем именно и с каким успехом, не сообщалось.

Российские новости тоже не радовали. По проблемам мы даже опережали Америку на несколько дней, но не столь уж радикально. О больших бандах в России не слышали, хоть мелкого мародёрства и хватало. Зато сообщали о быстром суде над злодеями, который производили военные в случае захвата. Обычно вешали на фонарь или ближайшее дерево и оставляли трепыхаться. Но хоть у нас армия и больше американской, но успехов она достигла примерно таких же. Люди просто разошлись по домам — спасать своих. И здесь расходятся. И в других странах. Мое предположение о будущем дезертирстве оказалось настолько верным, что я сам поразился.

О городе Юма писалось конкретно, там царил настоящий бардак: национальная гвардия окопалась в нескольких местах и занималась своими делами, «маринз» с авиабазы вместо спасательного центра, как оказалось, взяли под охрану только своих и теперь предпринимали отчаянные попытки укрепиться. А самой организованной силой оказались «трейлерщики» и мексиканские банды, между которыми уже начались столкновения. Город Фортуна Футхиллз уже объявил себя отдельной территорией.

Ладно, достаточно плохих новостей для одного утра. Захлопнул компьютер и пошёл кофе себе варить. В семь часов общий подъём запланирован — пять минут до него осталось. Потом начнём собираться в поход за имуществом, если оно и вправду хранится в упомянутом гараже. И если мы его найдём.

Залез в душ, ополоснулся, подсчитывая при этом чуть ли не каждую каплю воды, выбрался обратно, вытираясь. Дрика всё спала, шум её не разбудил. Она ещё по дороге в лагерь сказала мне, что вообще не заснула с тех пор, как осталась дома одна. Ей казалось, что стоит уснуть, и мертвецы вломятся в дом, разбив огромные фасадные окна. По ночам она пряталась в ванной, запираясь изнутри, и боялась даже дышать.

В любом случае ей пора вставать. Хотя бы к фишке её пристроить надо до того, как мы уедем. Я подошёл и потрепал её за худое голое плечо. Никакой реакции. Попробовал ещё раз, посильнее. Сработало, и даже слишком — она резко подскочила, глядя на меня испуганными глазами, подалась назад. Наконец её взгляд сфокусировался на мне, и девушка заметно успокоилась, убедившись, что перед нею не оживший мертвец.