Нашествие - Левицкий Андрей

Раздались окрики, щелканье плетей. Надсмотрщики поднимали рабов, выстраивали шеренгами, закрепляли на ошейниках длинные ремни — из лагеря собирались увести примерно три четверти пленников. Комендант показал гостям на стол, который поставили возле Мавзолея (пятеро рабов под надзором двух варханов носили к нему тарелки), но Толстый сделал решительный жест и зашагал назад к карете. Перед ней остановился, сказал что-то Лысому, тот ответил. Лагерный комендант остался сзади, вид у него был растерянный.

Толстяк и женщина-трехполосочница сели в «карету», а Лысый пошел к тачанкам, приехавшим вместе с гостями.

Вскоре «карета» медленно поехала к Васильевскому спуску, оставив в лагере одну БМП и три бронецикла. Следом потянулась вереница рабов, конвоируемая тачанками и пешими. Лысый, собрав вокруг себя с десяток рядовых, расхаживал между ними и отдавал приказания сухим каркающим голосом.

Остальные начали расходиться, кто-то направился к столу возле Мавзолея, кто-то зашагал в сторону костра с котлом, и Кирилл прогулочным шагом вернулся к длинному шатру. Суета в лагере спадала. На него по-прежнему не обращали внимания — со своими волосами, в плаще и широких шароварах он совсем не выделялся среди вархан, тем более, начинало темнеть.

Не дойдя до шатра, Кир остановился. Зачем ему туда? Надо бежать — немедленно. Он посреди лагеря чужаков, но вместо того чтобы воспользоваться первой же возможностью к побегу, шастает туда-сюда… И все-таки что за странные звуки доносились из шатра? Если там ребенок, его надо как-то вывести отсюда. Только как? Тут бы самому выйти…

Кир поглядел вдоль стены. Через каждые пятнадцать-двадцать метров за ней прохаживались часовые, в некоторых местах стояли пулеметы, обложенные мешками с песком. Просто перелезть через стену не выйдет, на него сразу обратят внимание, окликнут. Значит, выходить надо через проем? Как он охраняется? Два броневика, возле одного стоит бронецикл; в БМП наверняка сидят чужаки — пушки направлены в сторону от лагеря, и внутри каждого должен быть как минимум один стрелок, чтобы сразу открыть огонь по врагу, если тот попытается прорваться в лагерь.

За день Кирилл несколько раз видел, как в обе стороны через проем ходили варханы. Может он просто покинуть лагерь? Или его окликнут, остановят, захотят узнать, что рядовому-одиночке надо за периметром?

Мучительно хотелось курить. А еще ему очень не хватало катаны. Это была вторая после странных звуков, доносящихся из шатра, очень важная причина, почему он не хотел прямо сейчас попытаться выйти из лагеря. Рюкзак и катана… в нем еще и лэптоп, и «Король джунглей», но главная — катана. Киру казалось, что если он бросит ее здесь, в нем что-то изменится в худшую сторону, сломается, причем навсегда.

Явсен сказал: «клум» находится в «кыште манкурат». То есть в «манкуратне». Что за манкуратня? Уж не этот ли длинный шатер?

Поправив кожаную шапку, он зашагал к шатру. Торцом тот почти примыкал к лобному месту, с другой стороны был вход. Сначала Кир прислушался, потом откинул шкуру и шагнул внутрь, на кожаный пол, под которым поскрипывали настеленные на мостовую доски.

Прямо перед ним поблескивала серебром машина размером с гроб, в форме капли: широкая и покатая с той стороны, где стоял Кир, и сужающаяся к другому концу.

Машина так разительно отличалась от всего остального в этом лагере, от всей техники вархан, что казалось: она сделана инопланетянами. «Капля» покоилась на четырех тонких изогнутых ножках и сплошь состояла из выпуклостей и углублений. Плавные перекаты серебристого металла посверкивали мириадами искр.

С узкой стороны из машины торчали три серебряных провода. Головой к ней на медицинской койке с колесиками лежал наголо обритый пожилой мужчина, над ушами и на темени его были прилеплены три большие круглые присоски, которыми заканчивались провода.

Помещение озарял свет нескольких синих светильников. По сторонам стояли койки, на которых, пристегнутые ремнями, лежали трое подростков, молодой парень с синяками под обоими глазами, русая девушка и две женщины. Все спали.

Мужчина, к голове которого тянулись провода, заговорил неразборчиво, потом захныкал, словно ребенок. Кир подошел ближе. Человек лежал лицом кверху, уставившись в потолок немигающими глазами, и когда Кир несколько раз провел над ними ладонью, не пошевелился.

— Помогите!

Он развернулся. На дальней койке, стоящей возле свисающих с потолка шкур, что отделяли это помещение от следующего, лежала веснушчатая девушка с русыми косичками. Кирилл вспомнил, что видел ее — та самая, которая вместе с пожилой женщиной и усатым мужиком собирала горшки в лазарете.